Книга Анатолия Ароновича Штамброка «Из царства Атея в Неаполь Скифский». В ЛАБИРИНТАХ ИСТОРИИ. «Бугровые» вещи.

Памятники искусства не всегда открывают свои тайны учёным. Бывает и так, что сами они становятся неразрешимой загадкой. Тогда учёные далёких друг от друг специальностей – от лингвистов и этнографов до химиков и биологов – ищут ответ, подходя к вопросу с разных сторон, чтобы соединить отрывочные сведения о памятнике искусства в логическую цепь фактов и догадок.
Так было и с необычайной коллекцией золотых художественных изделий, поступивших в Кунсткамеру Петра I из Сибири. Учёные называли её «чудесным и загадочным собранием» и никто не знал, когда и кем были созданы эти вещи. Смутно представляли и край, где их нашли.

Сибирь, казалось, лежала где-то на краю света. В XVIII веке смельчаки из русских переселенцев, прослышав о золотых кладах, шли за Саяны сквозь тайгу и горную тундру на розыски сокровищ. Таких добытчиков называли бугровщиками, потому что они раскапывали могильные холмы (бугры).
Золотые вещи из погребений переплавляли в слитки. Дело это было доходное, но опасное, так как местное население не давало разрывать древние могилы. Происходили стычки.

Зверь, свернувшийся в клубок. Золотая пластина из Кунсткамеры

Бугровщики собирались в артели более ста человек и шли, как бывало,  ходили гуртом охотники бить соболя. Шли по пустынным степям, переходили бурные реки и горные перевалы, разбиваясь на группы. Потом они собирались, чтоб свалить многопудовые камни и прорубить мерзлую землю бугра (кургана), тут нужна была сноровка, чтобы не попасть в обвал. Бугровщики  знали, где пустые курганы, ограбленные в древности, а где нетронутые, и умели их раскапывать, они были мастерами своего дела, но ценили они не вещи, а вес золота.

Впрочем, тогда в Сибири не было никого, кто бы задумывался о художественной и научной ценности древностей. Сибирский губернатор выплавил себе золотую саблю из вещей, купленных у бугровщиков. Лучшего применения золотым находкам из курганов никто и не знал. Так бы и погибли все эти памятники искусства, если бы не подвернулся счастливый случай.

Во дворце праздновалось рождение наследника российского престола. Со всех концов империи знатные особы присылали дары на торжество в Петербург. Воспользовался случаем польстить государю и напомнить о себе разбогатевший на Урале горнозаводчик Никита Демидов. Он прислал «богатые золотые бугровые сибирские вещи и сто тысяч рублей денег».

«Бугровые» вещи заинтересовали Петра I, это были великолепные поясные пряжки и конские украшения с изображением зверей и птиц.
Петру I всё было интересно, и он создал в Петербурге Кунсткамеру «курьёзных вещей». Желая узнать, откуда появились сибирские изделия, он написал сибирским губернаторам, чтоб они собирали такие вещи и описывали, где и когда их нашли. Этим указом Петра I было положено начало русской археологии.
Вскоре губернаторы стали присылать «бугровые» вещи  в Кунсткамеру и собрание их ежегодно пополнялось. Петру Великому важно было не увеличить золотую коллекцию, а собрать сведения о далёком Сибирском крае, заманчивом и любопытном.
Петр I послал в Сибирь экспедицию с Даниилом Мессершмидтом во главе. Учёные собрали сведения о народах, населявших край, о рудных богатствах, а о «бугровых» вещах ничего не узнали, так как все древние могилы были уже раскопаны.

После того Академия наук снарядила в Сибирь большую экспедицию, во главе с Г.Ф. Миллером. Экспедиция собрала обширные и самые разнообразные Сведения о Сибири. Миллер пробовал раскапывать курганы, но неудачно – найти ему ничего не удалось. Несколько вещей он купил у бугровщиков, чтобы не возвращаться в Петербург с пустыми руками. Миллер описал древние курганы и рассказал о племенах, обитавших в горах Алтая.
Жителей Алтая называли ойротами или белыми калмыками. Такое название закрепилось за ними надолго, вплоть до недавнего времени, когда их стали называть горно-алтайцами.
После Миллера сибирскими курганами никто больше не занимался. О «бугровых» вещах стали забывать и вспомнили только в 1859 году.

На Алтае жил горный инженер Фролов, собиравший древности, купленные у бугровщиков. Свою коллекцию он передал в музей, а когда древние вещи прибыли в Петербург, они удивили учёных.
В коллекции оказались изображения зверей, вырезанные в дереве. Откуда они, как сохранились деревянные изделия, пролежав в течение веков в могилах? Это казалось необъяснимым.
Археологи нигде деревянных вещей не находили. В лучшем случае они извлекали из курганов древесную труху, а тут цельное дерево с резными изображениями, похожими на изображения в золотых изделиях из Кунсткамеры.

Интерес к сибирским древностям разгорелся с новой силой. В 1865 году на раскопки в Сибирь выехал известный востоковед академик В.В. Радлов. В прошлом он был учителем в Барнауле и хорошо знал край. В долине Енисея он нашёл два древних кургана и не ошибся, начав их раскопки. Археологи вновь поразились, увидев кожаные и меховые изделия, извлеченные из древних могил.

На этот раз необъяснимое свойство дерева и тканей сохраняться в земле века и тысячелетия объяснилось. Почва под курганом была насквозь промерзшей, что и сохранило вещи, истлевавшие обычно в земле юга России.
Изучая сибирские древности, Радлов определил, что они относятся к двум эпохам — одни к бронзовому веку, другие — к железному веку. Какому народу принадлежали эти погребения, решать воздержался и считал сомнительным, чтобы это кому-нибудь удалось разгадать.
Открытия Радлова поставили перед учёными много задач. Обращаясь непосредственно к вещам, они снова встретились с трудностями. Вещи утратили научную ценность из-за того, что были плохо документированы, и попытки восстановить их последовательность не удавались.

Сцена с погибшим воином. Золотая пластина из Кунсткамеры

Других нитей, способных распутать клубок загадок, не было. Богатейший источник сведений о древних народах, которые учёные черпали у Геродота, на этот раз оскудел. Геродот, побывав в Ольвии, разузнал о племенах, обитавших на двадцать дней пути в стороны от города. Жизнь народов, живущих дальше этого рубежа, он представлял смутно, ему казался за Уралом уже конец света. Там могла быть всякая чертовщина и, когда ему рассказывали о тех краях сказочные чудеса, он не удивлялся.
Геродот записал, что живут там извечно плешивые люди и одноглазые аримаспы. А ещё дальше – «стерегущие золото грифы», и аримаспы ходили в тот край отнимать у них золото. Геродоту говорили, что на пути туда нужно семь переводчиков, чтоб объясниться с разными народами.

Юго-Западная Сибирь, в районе Иртыша и Оби. 5-4 века до.н.э. Лев, пожирающий лошадь

В Причерноморье знали о золотых богатствах Сибири, по-видимому, здесь находились отважные люди, проникавшие за Урал, и они рассказывали о необычайных приключениях в дальних странствиях. Так веками складывалась легенда о дивных аримаспах и грифах, получившая отражение в искусстве: на золотых бляхах изображали воина-аримаспа, вступившего в борьбу с грифоном.

Легенда об аримаспах ничего не проясняла и никуда не вела, а сибирская коллекция, переданная в 1859 году из Кунсткамеры в Эрмитаж, ждала ответа на вопрос: какое место она должна занять в истории искусств? Чудесной делала её необычайная выразительность изображений и особенная декоративность.

Странным казалось то, что древнее искусство из далекой Сибири очень походило на искусство, обнаруженное в раскопках на Кубани, в Крыму и Приднепровье. Там и тут звери изображались в стремительном движении и с присущими им повадками. Они были выполнены в том декоративно-орнаментальном стиле, который получил название «звериный стиль». Этот стиль был особенностью скифского искусства, и потому коллекцию Петра I из Кунсткамеры стали называть «Скифско-сибирским собранием».

Подземный дом