Сразу после завершения Ялтинской конференции 11 февраля 1945 года премьер министр Британии Уинстон Черчилль вместе с сопровождавшей его дочерью Сарой, служащей командиром отделения женского вспомогательного корпуса королевских ВВС, выехал в Севастополь по единственной на тот момент дороге, ведущей в город — Лабораторному шоссе.

При въезде в Севастополь премьер Великобритании смог видеть последствия обороны и освобождения города – разбомбленные улицы и почти полностью разрушенные остатки малоэтажной застройки Корабельной стороны и Лазаревских казарм. В уничтоженной фашистами  базе Черноморского флота пригодных для проживания премьера зданий не было, поэтому Черчилль разместился на британском военном транспортнике «William Blount», выступавшем в качестве штабного корабля.

В Севастополе британского аристократа Уинстона Черчилля интересовали места, связанные с Крымской войной 1853-1856 года, которая оставила значительный след в жизни британского королевства, а названия крымских городов «Севастополь», «Балаклава», «Инкерман», «Альма» стали частью мировой истории.

Тонкая красная линия , картина Роберта Гиббса.

Любому британцу известно понятие «тонкая красная линия» — «The Thin Red Line», событие Балаклавского сражения, когда была разбита бригада легкой кавалерии, в состав которой входили представители и наследники самых известных аристократических семей королевства.

Отражение кавалерийской атаки пехотным полком шотландских горцев в Балаклавской битве получило название «The Thin Red Line» в соответствии с красным цветом мундиров шотландцев. Изначально это выражение придумал журналист «Таймс», сравнивший в статье 93-полк с «тонкой красной полоской, ощетинившейся сталью». Со временем выражение «Тонкая красная линия» превратилось в художественный образ — символ самопожертвования, стойкости в сражениях. Выражение«тонкая красная линия»  также обозначает оборону из последних сил.

Атака тяжелой кавалерийской бригады, 25 октября 1854 г.

Во время Крымской войны под Севастополем погиб и предок британского премьера – герцог Мальборо (Duke of Marlborough), сраженный в кавалерийской атаке под Балаклавой. Первым делом Уинстон Черчилль попросил представителей командования Черноморского флота и властей Севастополя показать ему английское военное кладбище.

В одной английской брошюре периода Крымской войны написано: «Балаклава» — это слово будет записано в анналах Англии и Франции, как место памятное деяниями героизма и происшедшим там несчастьем, непревзойденными до тех пор в истории». 25 октября 1854 года навсегда останется траурной датой в истории Англии, потерявшей в этом сражении цвет нации.

В повести ветерана морской пехоты Анатолия Галкина «Рассказы Кудланова» (Александр Трифонович Кудланов – глава Балаклавского райкома партии в 1944-1949 годах), которая написана по устным воспоминаниям политического деятеля, приводятся слова Черчилля: «Здесь, под Севастополем, в районе Сапун-горы в Крымскую войну погиб и где-то похоронен мой дед. Он был командиром английского конного эскадрона. Я хотел бы посетить его могилу». При этом в мемуарах Черчилля, где описывается визит в Севастополь, упоминаний об этом эпизоде нет.

Группа сопровождения повезла политика на Катрактов холм, где с 1882 года находилось английское военное кладбище, солдат погибших на полях сражений Крымской войны 1853-1856 год. По утверждению историков, во время боев за Севастополь кладбище пострадало, но многие плиты и монументы сохранились. Премьер остановился возле одного памятника, стал читать надписи, затем снял фуражку, встал на колено и какое-то время застыл в размышлениях.
В своей книге Галкин утверждает, что Черчилль нашёл могилу своего предка герцог Мальборо, погибшего под Балаклавой.

Атака легкой кавалерийской бригады, 25 октября 1854, под командованием генерала-майора Кардигана

Затем Черчилль направился в Балаклаву. С высоты Араб-Табия он осмотрел Балаклавскую долину, которая в Великобритании известна как «долина смерти» после трагической для британских кавалеристов атаки.

«Перед нами лежала долина, вдоль которой наступала легкая бригада, и мы могли видеть гребень, который так доблестно защищали горные стрелки. Поскольку сцена лежала перед нами, можно было понять ситуацию, с которой лорд Раглан (командовал британской армией во время обороны Севастополя) столкнулся около 90 лет назад», — писал Черчилль в своей книге «Вторая мировая война».

В мемуарах премьер-министр утверждает, что перед Балаклавской долиной ему показали могилу лорда Раглана:
«Мы посетили его могилу утром, и были очень поражены заботой и уважением, с которыми к ней относились русские».

На самом деле этого быть не могло, поскольку тело британского фельдмаршала, который скончался от холеры 28 июня 1855 года, на корабле «Caradoc» отправили в Британию. Останки лорда Реглана были захоронены примерно через месяц в фамильном склепе в Бэдминтоне.

«В Севастополе в районе 6-го километра Балаклавского шоссе, рядом с главной квартирой британских войск, находилось штабное кладбище. Там осталась плита с надписью о смерти Раглана, очевидно, её и увидел Черчилль», — разъясняет казус историк Валерий Иванов.

В Балаклаве, в бухте которой в середине XIX века стояли британские корабли и развернулась база союзных войск, Черчилля заинтересовали параметры Балаклавской бухты и руины Генуэзской крепости. Британский премьер даже настойчиво направлялся к останкам укрепления, но сопровождающие убедили его повернуть назад – на скале оставались неразорвавшиеся снаряды и мины.

После исторических мест периода Крымской войны Черчилль направил свое внимание на события текущей войны. Осмотрел Сапун-гору, проехал по рубежам Севастопольского плацдарма, зашел в остатки здания панорамы, на Графскую пристань, оценил разрушения города.

Существует версия, что Сталин был заинтересован в поездке Черчилля и Рузвельта в Севастополь. Он рассчитывал, что на примере этого разрушенного города главы стран-союзниц смогут понять объем катастрофического ущерба, который понес Советский Союз в годы войны. В этом плане задумка оправдалась. Разрушенный Севастополь произвел впечатление…

После возвращения с Ялтинской конференции американский президент Теодор Рузвельт в послании к Конгрессу 1 марта 1945 года говорил:

«Во время моего пребывания в Ялте я видел неистовую, бессмысленную ярость — ужасное разрушение, которое причинил немецкий милитаризм. Ялта на Чёрном море не имела никакого военного значения и не была защищена»