Степан Щеколдин (5 мая 1904, Москва — 6 мая 2002, Ставрополь) окончил Александровское коммерческое училище, интересовался искусством, театром. Организовал у себя дома с товарищем кружок для самообразования и развития, за что был в 1933 году постановлением Особого совещания сослан в Северный край на три года в ссылку, с формулировкой — «за контрреволюционную деятельность».

После истечении срока административной ссылки в Архангельске, Степан Щеколдин получил запрета селиться в 20 больших городах СССР. В 1937 году С. Г. Щеколдин отправился к жене в Евпаторию, которая жила у родителей. В нашем городе он случайно попал на курсы экскурсоводов и изучил маршрут по Южному Берегу Крыма. Впервые увидев Алупкинский дворец-музей, Степан Щеколдин был очарован им, но вакантного места экскурсовода не было…  О том, чтобы уехать из Алупки, Щеколдин не думал. Степан Григорьевич устроился бухгалтером в пекарню, то и дело приходил во дворец-музей и, наконец, в 1938 году удача улыбнулась ему, появилось место экскурсовода в Воронцовском дворце.

Степан Григорьевич Щеколдин — старший научный сотрудник Воронцовского дворца-музея в Алупке, в годы Великой Отечественной войны дважды спасший музей от уничтожения и разорения. 22 июня 1941 гитлеровская авиация бомбила Севастополь…

До захвата фашистами Крыма, советская администрация намеревались вывезти экспонаты из Воронцовского дворца в 144 ящиках, но власти смогли предоставить автотранспорт только под 34 ящика, которые прибыли в порт Ялты для погрузки на теплоход «Армения». Немцы потопили этот корабль ещё при его подходе к Ялте…

В декабре 1941 году Степан Щеколдин работал заместитель директора дворца-музея в Алупке, съездил в порт Ялты и разыскал там 34 ящика с экспонатами Воронцовского музея, подготовленные к эвакуации из Крыма, и вернул экспонаты в музей. В Ялтинском порту царила большая неразбериха, семь ящиков с экспонатами дворца, в которых был в основном, фарфор, были полностью разграблены. После войны вещи из Алупкинского дворца находили в домах и квартирах ялтинцев.

фашисты у разрушенной гостиницы «Бейлера», вдали -собор Св. Николая

В 1942 году Крым был оккупирован фашистами

За дворцом-музеем в Алупке присматривали три человека — С.Г. Щеколдин, заместитель директора по научной части Анатолий Коренев, и сторож Кухарский. В 1942 году Степан Григорьевич Щеколдин стал директором дворца-музея, сменив умершего от истощения Анатолия Коренева. При фашистской оккупации Крыма Щеколдин действовал так, как считал нужным для сохранения сокровищ Воронцовского дворца. Он обратился в немецкую комендатуру, и получил пост хранителя дворца-музея и все необходимые бумаги, защищавшие Воронцовский дворец, как музей.

Степан Щеколдин принял на работу во дворец двух смотрительниц, и двух 16-летних юношей: Николая Минакова и Амди Усеинова, а найти работу в голодающей Алупке было нелегко.

Музей заработал, но только для немецких и румынских солдат и офицеров.

«В 1942 году немцы устроили во дворце банкет по случаю захвата Севастополя. На банкете был какой-то немецкий генерал, — рассказывал на допросе Николай Минаков. — Банкет был в столовой дворца, где присутствовал и Щеколдин… За время оккупации в музей приезжали видные гитлеровцы. Были Гиммлер, Розенберг, Кейтель, румынский король Михаил, которых сопровождал по музею Щеколдин.».

Началась опасная игра с немцем, Степан Щеколдин не позволял приходившим в музей немецким офицерам забирать экспонаты из дворца, а если они всё же воровали, кто бронзовый канделябр с Никой, кто пепельницу, то он шёл к коменданту Алупки и решительно требовал разобраться с этими хищениями. Немецкий комендант грозил его расстрелять за обвинение в мародерстве «благородных немецких офицеров», но наутро экспонат чудесным образом втихаря возвращался на место в музей.

В марте 1942 года дворец-музей посетил представитель штаба Розенберга. Это ведомство занималось сбором и вывозом культурных ценностей из оккупированных стран. Директору Воронцовского дворца Щеколдину было выдано удостоверение: «герру профессору Щеколдину» поручалось охранять дворец и всё его содержимое и это звание, присвоенное немцами, так за ним и осталось на всё время оккупации Крыма.

«Я возражал, сказав, что называться профессором и доктором права не имею», — объяснял на допросе Степан Григорьевич.

Директор музея умело пользовался документами от ведомства Розенберга, в которых запрещалось вывозить из музея какие-либо экспонаты до определения в Берлине судьбы Крыма и, соответственно, Воронцовского дворца. Но в жизни и эта охранная бумага для дворца-музея не всегда действовала…

В 1943 году армейский генерал захотел демонтировать одного из мраморных львов, украшавших террасу дворца и увезти его в Германию, но Щеколдин осмелился поспорить с немецким генералом и за это даже попал в тюрьму. Когда же армейский генерал после отпуска в Крыму отправился на фронт, комендант Алупки выпустил Щеколдина из тюрьмы.

Директор музея «обнаглел» до того, что когда немцы потребовали предоставить подробный план дворца, то он составил чертеж, на котором не отметил потайную комнату за железной дверью, тщательно замаскированную и спрятанную за длинным рядом книжных полок до потолка. В этой потайной комнате хранились ценные экспонаты — около трёх тысяч старинных гравюр и портуланов из личной коллекции графа Воронцова. Портолан  — это морская карта эпохи Возрождения от конца XIII до XVI века, на которой показана акватория Средиземного и Чёрного морей, а также побережье Атлантического океана за Гибралтаром: на север — от Пиренейского полуострова до Фландрии.

Степан Щеколдин отстаивал сокровища Воронцовского дворца от уничтожения и разграбления немцами, однако ведомство Розенберга основательно обобрало музей при подготовке к бегству фашистов из Крыма в апреле 1944 года.

Из Воронцовского дворца пропала и коллекция картин Русского музея, которая в 1941 года находилась на выставке в музее-дворце, пропали картины, украшавшие дворец, и фарфор, и многие другие ценности. А Щеколдин, как научный работник и директор музея, обязан был составлять музейные описи и оценки экспонатов. Отказаться он не мог.

При эвакуации последних фашистских частей в апреле 1944 года гитлеровцы хотели взорвать и сам Воронцовский дворец. Ночью 13 апреля 1944 года к дворцу подъехала машина, из неё немецкие солдаты выгрузили снаряды, уложив по фасаду дворца. Директор и один из помощников ночью перетащили ящики со снарядами в парк и уложили в траншее. И когда подъехал другой грузовик с солдатами-подрывниками, снарядов они не нашли, побегали — и уехали…, возможно, выстрелив в циферблат башенных часов

Амди Усеинов, рассказал: «Примерно в первых числах апреля 1944 года Щеколдин мне сказал, что немцы заминировали правое крыло дома-музея, где в период оккупации располагалась немецкая жандармерия… Я и Щеколдин через подвал музея пришли к правому крылу здания и там в подвале обнаружили много ящиков со взрывчаткой. Там ещё лежали ящики со снарядами. Общее количество было примерно 2-3 тонны… Здесь мы обнаружили натянутые провода, которые шли по подвалу в сторону жандармерии… Мы все трое ночью перенесли все эти ящики со взрывчаткой, в том числе и ящики со снарядами, перерубили все протянутые там провода, а проход в подвал закрыли имеющейся там железной дверью».

В апреле 1944 год Красная Армия освободила Крым от фашистов.

В 1945 году по оговору внештатного экскурсовода Валентина Кинеловского Степан Щеколдин был осуждён на 10 лет за «сотрудничество с оккупационным режимом».  В двух томах этого уголовного дела больше шестисот листов. Допросы, свидетельские показания, протоколы очных ставок, приобщённые справки, выписки и прочие документы. И всё — об одном человеке.

При фашистах работал директором Воронцовского дворца-музея, сохраняя сокровища.
Экскурсии для оккупантов по музею водил.
На банкете с гитлеровцами сидел, и присматривал, чтобы ничего не стащили.
Имел знакомства с городским головой, в немецкой комендатуре и в полиции, имел охранные документы для защиты ценностей дворца-музея от разграбления.
В уголовном деле — целая коллекция выданных Щеколдину немецких удостоверений.
Расхищал музейные ценности, как указано в доносах.

«В течение двух с половиной лет, в тяжёлых условиях оккупации, идя, зачастую, наперекор распоряжениям оккупационных властей, я тщательно оберегал от разрушения дворец-музей, и от разграбления фашистскими варварами его коллекции исключительной ценности. Я прятал в течение этих двух с половиной лет целых два потайных фонда (библиотечной башни и так называемой «железной комнаты») с единственными в СССР экземплярами редких рукописей, картин, книг, гравюр, карт, планов, чертежей, многочисленными портретами руководителей партии и Советского правительства. Прекрасно осознавая, что если немцы обнаружат это, они меня повесят», — так описывал то время сам Степан Щеколдин.

И это правда — содержимое тайников дворца-музея он по описи передал сразу после освобождения Крыма.

Степан Щеколдин вышел на свободу в 1954 году, отбыв в колонии 9 лет, 9 месяцев и 13 дней. После освобождения С. Г. Щеколдин поселился в Таганроге, где работал в Таганрогском драматическом театре билетёром. Выйдя на свободу, он успел написать книгу «О чём молчат львы» о тех событиях, которые ему пришлось пережить в оккупированный фашистами Алупке.

В 1957 году он предпринял первую попытку реабилитации. Стоит сказать, тогда следователи проделали огромную работу, нашли и опросили всех 17 свидетелей, проходивших по делу.  Щеколдину в восстановлении честного имени было отказано.

В Алупку Щеколдин вернулся уже в конце 50-х годов, потом, выйдя на пенсию, снова и снова возвращался в свой любимый музей, занимался поиском пропавших из коллекции музея экспонатов. Общался с сотрудниками музея, и… писал в вышестоящие инстанции о замеченных непорядках в фондах и экспозиции.

На письмо Азы Пальчиковой, заместителя директора дворца-музея, Щеколдин ответил: «Для чего я хлопочу о дворце-музее? Зачем я уже второй год, с того времени, как ушёл на пенсию, трачу все свои силы, всё свой свободное время и все свои скромные сбережения на поездки в Москву и Алупку?.. Из 45 лет моей трудовой деятельности, только семь лет, с 1937 по 1944 гг., были счастливыми в моей жизни — работа во дворце-музее. Включая сюда даже и страшные годы оккупации, ибо это были годы борьбы за музей… Я мечтал до самой смерти работать в нём и умереть в Алупке, которую я полюбил».

Вторую попытку реабилитации Щеколдин предпринял в 60-х годах, и снова безуспешно. Добиться реабилитации ему удалось в 1991 году при содействии Д. С. Лихачёва.

После смерти жены её родственники забрали Степана Гргорьевича в Ставрополь, где он и скончался 6 мая 2002 года.

Степан Григорьевич Щеколдин, во время фашистской оккупации Крыма с риском для жизни прятал от немцев самые ценные экспонаты дворца-музея, которые могли быть вывезены в Германию. После войны он занимался поисками пропавших экспонатов из коллекций дворца. Безусловно, Щеколдин — герой, и мы должны хранить о нём благодарную память.

Сейчас Воронцовский (Алупкинский) дворец-музей ежегодно посещаю тысячи экскурсантов и восхищаются дворцом с сохранившимися мраморными львами, роскошными залами и множеством ценных экспонатов.

Несколько лет назад в Таганроге, на доме, где жил Степан Щеколдин в 50-х годах, повесили памятную табличку.  О Щеколдине снято три документальных фильма.