<< В начало << Книга Мак Ферсона «Antiquities of Kertch», 1857 г.
Перепуганные рабочие не хотели больше трудиться, однако мы убедили их, что опасность уже миновала и, к счастью, обвал произошёл именно сейчас, когда у нас были спасительные платформы, а не позже, когда мы поднимались бы и опускались в корзине. Я убедил их: они сказали, что передают свои жизни в мои руки. Работали с таким рвением, что через три дня достигли того места, где лежали наши инструменты. На следующий день мы нашли целый скелет лошади, лежащий посреди шахты. Теперь на веревках землю поднимали наверх корзинами или вёдрами. Работа продвигалась медленно и не приносила удовлетворения.
Вход в шахту, как уже сказано, был вырублен из камня толщиной три фута, шириной двенадцать, а длиной восемнадцать футов. Затем шахта приняла форму колокола диаметром двадцать два фута. Этот участок находился в шестифутовом слое темной плотной глины. Следующий участок шахты до самого дна представлял квадрат площадью семь футов, вырезанный из песчаника. (Смотрите фронтиспис.)
Когда мы достигли глубины тридцати футов, поднимать землю наверх стало так трудно, что, если бы не Коммерел, капитан корабля Её Величества «Снейк», самым чудесным образом предложивший помощь, я был бы вынужден оставить раскопки.
За несколько часов капитан Коммерел и его команда соорудили мост от верхушки шахты к отверстию в холме. В центре установили блок и треногу; с их помощью землю корзинами поднимали из шахты; четыре человека работали внизу, а все остальные тянули канат.
Несколькими футами ниже того места, где находились лошадиные кости, в центре спуска, был найден скелет взрослой женщины, завернутой в водоросли; под шеей — обычная глиняная слезница; на среднем пальце правой руки — медное колечко от ключей, а на левом запястье — несколько мозаичных бусинок.
Ещё тремя футами глубже находился слой мужских скелетов, сложенных головы к ногам; кости отлично сохранились. Кости, которые нам попадались, везде были в отличном состоянии, если они непосредственно контактировали с известковой глиной. На этом участке мы обнаружили десять скелетов. От следующего подобного слоя их отделял однофутовый слой песка; во всех пяти слоях насчитывалось пятьдесят скелетов. Здесь не было ни украшений, ни реликвий.
Теперь мы оказались в шахте на глубине сорока двух футов. Показались кости ещё одной лошади, после чего на протяжении пяти футов не было ничего, кроме рыхлого песка. Потом мы наткнулись на шесть мужских скелетов и, когда их вынесли, нащупали стальным прутом твердую поверхность. На дне покоились два скелета, полностью завернутые в водоросли; в одном из углов в большой расписной, но, к несчастью, разбитой амфоре лежали останки ребенка. Глубина шахты от поверхности до дна составляла пятьдесят два фута.
Всё, что мы получили в награду за свой труд — это алебастровая бутылочка для духов, частично поврежденная, глиняные вазы, терракотовые слезницы, большое количество декоративных ваз с двумя ручками на высокой подставке, бусы и другие мелочи. (Смотрите иллюстрации VIII и IX.) Там не было никаких фибул.
До самого дна размер шахты не менялся. Следы от резца на камне выглядели совсем свежими. Стенки шахты состояли сначала из трех футов камня, затем семи футов мягкой глины, тридцати футов песчаника и, наконец, двенадцати футов твердой плотной глины. Мы осторожно и детально обследовали каждый участок шахты, особенно проходивший через глину, в надежде открыть какой-нибудь скрытый проход к гробнице. Но ничего не было найдено.
Пока мы спускались, все выглядело очень многообещающим, и мы серьезно рассчитывали найти внизу настоящее сокровище. Если камера здесь действительно существует, то мы не смогли найти к ней проход. Уже вернувшись в Англию, я услышал, будто хранитель Керченского музея открыл проход к большой гробнице, в которой нашёл большое количество украшений и сосудов из драгоценных металлов. Я сомневаюсь в правдивости этих слухов. Перед отъездом я так детально исследовал шахту на предмет входа, что просто не мог его пропустить.
Русские власти отнеслись к нашим исследованиям с определенной враждебностью. Первое, что они сделали после заключения мира (1856 г.), это потребовали прекращения раскопок. После того как я отказался это сделать, английские власти получили официальную жалобу о том, что я эксгумирую их недавние захоронения. Ещё одно обстоятельство заставляет меня предположить, что недавние известия не имеют под собой основания. Перед моим отъездом из Керчи русский священник, который иногда снабжал меня информацией в обмен на бутылку рома, рассказал, что самые ценные сокровища музея были спрятаны под плитами пола и находятся там до сих пор. Едва услышав это, я пригласил в музей группу рабочих и убедился в том, что, выражаясь вульгарно, этот слух оказался уткой.
Далее… Описание человеческих костей профессором Оуэном