Василий Суриков. Большой маскарад в 1722 году на улицах Москвы с участием Петра I и князя-кесаря И.Ф. Ромодановского. 1900 г. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

Костюмированные праздники, как и многие другие европейские развлечения, в России появились при Петре I. Правила проведения карнавалов император составил лично, а еще иногда он сам писал сценарии для праздников. Участвовать в маскараде при дворе могли только приближенные к императору, остальных допускали на праздник только в качестве зрителей….

Участников процессий распределяли по группам, в каждой из которых была своя центральная фигура — чаще всего римское божество, например Бахус, Нептун или Фавн. Грандиозное действо могло длиться целую неделю, причем снимать костюмы и выходить из образов было запрещено.

Реформы императора Петра Великого затронули не только государственную, социальную и политическую структуру, но изменили и сферу быта. Одевшись в голландское платье юный царь Пётр Алексеевич открыл занавес первого и наверно самого радикального маскарада на Руси.

Первый уличный маскарад прошёл в Петербурге в 1721 году — правда, не по случаю начала нового года, а в честь завершения Северной войны.

На карнавале в январе 1722 года в Москве по случаю заключения Ништадтского мира по улицам проехали шестьдесят саней и конных повозок, декорированных под парусники, галеры и турецкие фелюги. Среди наряженных придворных были Бахус на бочке, Нептун, восседающий в санях в виде гигантских раковин с морскими коньками, трубачи с литаврами и барабанами, испанки в гондолах, боярыни в расписных санях, голландские матросы и купцы, «страшные турки-янычары». Дамы и кавалеры надевали небольшие «маски-домино», которые закрывали только верхнюю часть лица.

При императрице Елизавете Петровне маскарады стали называть метаморфозами, то есть превращениями. Женщины являлись на такие праздники в мужских костюмах — камзолах и панталонах, а мужчинам приходилось наряжаться в платья с корсетами.

Георг Христоф Гроот. Портрет Елизаветы Петровны в черном маскарадном домино с маской в руках. 1748. Государственная Третьяковская галерея, Москва.

При императрице Екатерине II костюмированные праздники стали устраивать в канун Нового года. Придворные облачались в костюмы героев комедии дель арте, или комедии масок, — Арлекина, Пьеро, Коломбины.

Сама императрица Екатерина II  выходила в свет в платье русского фасона, которое состояло из двух частей: глухого неширокого нижнего платья с длинными рукавами и молдавана — верхнего распашного платья без рукавов. Этот стиль приглянулся модницам. Пресса писала:

«Для балов в торжественные дни и для выездов носят дамы русские платья из тафты и из разных, как английских, так и французских, материй; рукава бывают одинакового цвета с юбкой; пояса носят по корсету, шитые шелками или каменьями, по приличию платья».

Бал в Петербургском Дворянском собрании, 1913 года. Д.Н.Кардовский.

От Китая до Египта.

В XIX веке зимние праздничные балы обычно проводили в период с конца декабря по Масленицу. К маскараду тщательно готовились, а костюмы заказывали у лучших портных и художников.
Как правило, у каждого царского бала была тема. Например, в 1820–30-х годах, когда в моду вошла готика, мужчины часто наряжались средневековыми рыцарями, а дамы перевоплощались в монахинь или копировали платья французских королев.

Николай Беккер. Придворный маскарад в Аничковом дворце 14 февраля 1837 года. 1837. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Ещё в XVIII веке в Российскую империю пришла мода на все китайское. Новый стиль получил название «шинуазри», что дословно с французского переводится как «китайщина». Культура Поднебесной повлияла и на маскарадные костюмы. Так, в феврале 1837 года в Аничковом дворце в Санкт-Петербурге состоялся большой «китайский» бал. На нём присутствовал сам император Николай I — в образе китайского правителя мандарина.

Супруга монарха выступала в роли Инспектрисы вееров; великая княгиня Елена Павловна стала Инспектрисой зонтиков. Князь Борис Юсупов примерил драпировки далай-ламы, а поэт Василий Жуковский был в маске философа Лао-цзы. Большую часть костюмов для этого маскарада изготовили в мастерских Императорских театров.

Во второй половине XIX века карнавалы переносили гостей в эпоху барокко. Женщины заказывали платья инфант, как на портретах художника Диего Веласкеса, и костюмы в стиле Марии Стюарт — с пышными рукавами и большими воротниками. Также стало модным устраивать античные балы, куда гости приходили в туниках и сандалиях на древнегреческий манер.

В 1863 году в Петербурге появилось керосиновое освещение, на улицах зажглось около шести тысяч керосиновых фонарей. Этот технический прорыв отразился и в карнавальной культуре. Журнал «Модный магазин» опубликовал описание эксцентричного и довольно рискованного образа «газовой королевы»:

«Над затылком, смаскированный шиньоном или собственной косой, помещается небольшой газовый резервуар; от него с обеих сторон дугой, как венок, огибает голову газопроводная трубочка, на которой насажены очень маленькие горелки, покрытые стеклянными цветными шариками, которые устроены подобно ламповым цветным шарам. Сама проволока, конечно, смаскирована золотой каймой наподобие диадемы и, если угодно, может быть украшена драгоценными камнями. Отверстия горелок малы, почти микроскопичны, так что выпускают газ очень дробными долями. Запас его, хранящийся в резервуаре, оказывается совершенно достаточным на все время бала».

В 1870-х годах костюмированные балы начали посвящать Древнему Египту. Расцвет египетского стиля в России пришелся на первое и второе десятилетия XIX века. А спустя 50 лет о нём снова вспомнили благодаря выходу оперы «Аида» композитора Джузеппе Верди, действие которой разворачивается в Мемфисе и в Фивах. Дамы приходили на маскарады в туниках из белого шёлка и золотой парчи, портные изготавливали воротники-оплечья, расшитые стеклярусом, и сложные головные уборы, которым бы позавидовала сама царица Нефертити. Те, для кого туника была слишком экзотическим и смелым нарядом, заказывали платья модного оттенка «зеленый нильский».

Маскарадные балы a la russe

При императоре Александре III стали популярны исторические балы в русском стиле. В магазине народного платья на Гороховой улице в Петербурге специально для бала a la russe можно было приобрести костюм «Калужанка» — расшитую русскую рубаху, шелковую юбку с вышитым передником, зеленую бархатную безрукавку, обшитую мехом, а также обязательные красные сафьяновые сапоги.

Сцены из семейной жизни императора Николая I. Рождественская ёлка в Аничковом дворце. Алексей Чернышев. Около 1850. Частное собрание.

Промышленник и меценат Александр Половцов, участник бала на тему допетровской Руси, который провел великий князь Владимир Александрович, вспоминал:

«На императрице верный исторический костюм царицы, нарисованный князем Григорием Гагариным. Богатство материи и камней чрезвычайное. Жена моя в русском костюме XI столетия, дочь — в татарском уборе».

Офицеры Преображенского лейб-гвардии полка, бал 1903 г.

Другой очевидец писал:

«На парадной лестнице, на площадке и в дверях малой столовой стояла прислуга, одетая в живописные костюмы разных эпох, имеющие связь с русской историей: то были скифы, варяги, стрельцы новгородские и московские. Вскоре гостиная и танцевальная зала наполнились русскими боярами, боярынями и боярскими детьми обоего пола, воеводами, витязями, думными и посольскими дьяками, кравчими, сокольничими, ловчими, рындами, конными и пешими жильцами (времен Иоанна IV), варягами, печенегами, запорожцами, казаками… Казалось, вся допетровская Русь воскресла и прислала на этот бал своих представителей».

Ещё один грандиозный новогодний праздник в русском стиле устроил Николай II в 1903 году. Темой выбрали правление царя Алексея Михайловича — его роль играл сам император в кафтане из золотой парчи и царской шапке. Императрица Александра Федоровна была в образе царицы Марии Ильиничны. В древнерусские костюмы облачились даже музыканты оркестра.

На рубеже XIX и XX веков благодаря строительству Китайско-Восточной железной дороги вновь разгорелся интерес высшего света к восточным мотивам. Модницы переводили на шёлк китайские иероглифы и орнаменты, заказывали китайские веера. Мемуаристка Татьяна Аксакова-Сиверс вспоминала:

«На Рождестве я была одета китаянкой и имела забавный вид в расшитом золотом и яркими цветами кимоно. На высоко зачесанных волосах дребезжали приделанные к пружинкам серебряные украшения. Все эти аксессуары были привезены Васей Оболенским, мужем маминой двоюродной сестры Наты, из Китая, и одолжены мне по случаю маскарада».

Интерес ко всему восточному подогревали и спектакли Русских сезонов Сергея Дягилева. Например, художник Лев Бакст, оформлявший постановки, на заказ шил русским и заграничным модницам костюмы по мотивам балета «Шехеразада».

Леон Бакст. Одалиска. Эскиз костюма к балету «Шехеразада». 1910. Частное собрание

Вплоть до начала Первой мировой войны были популярны и оригинальные маскарадные костюмы. Наряжались в календари, школьные парты, журнальные листки и даже в снежные заносы — на последний образ уходило очень много ваты и папье-маше.

Борис Кустодиев. Дети в маскарадных костюмах. 1909
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В XIX веке в маскарадах участвовали и дети. Один из таких карнавальных образов запечатлел на картине «Дети в маскарадных костюмах» Борис Кустодиев: он изобразил собственных детей Ирину и Кирилла в костюмах дамы и кавалера рубежа XVII–XVIII веков. Платье и камзол для них сшила жена художника Юлия. Ирина вспоминала, что под Новый год в доме Кустодиевых всегда проходили костюмированные вечера, на которые съезжалось множество гостей.

Как правило, на такие праздники девочки наряжались феями, принцессами или цыганками, популярен был и костюм Красной Шапочки. Мальчики же переодевались в пиратов, королевских пажей и царевичей.

Писатель Валентин Катаев описал новогодний карнавал в книге «Белеет парус одинокий», действие которой происходит в 1905 году:

«Все девочки превратились в цыганок и русалок… Шумела папиросная бумага плащей и юбочек, на проволочных стеблях раскачивались искусственные розы, струились шелковые ленты бубнов».