Виктор Горенко. Фото из семейного архива Горенко

Каждое лето семья Анны Ахматовой (Горенко) проводила на берегу Стрелецкой бухты под Севастополем. Брак родителей Анны Ахматовой – Инны Эразмовны Стоговой и Андрея Антоновича Горенко – не был счастливым.

В 1905 году, когда родители Анны разошлись, она уехала из Царского Села с матерью и младшим братом Виктором в Евпаторию. Виктор Горенко учился в выпускном классе Евпаторийской гимназии.

После года, проведенного в петербургской гимназии, Виктор Андреевич Горенко сдал экзамены в Морской корпус по настоянию своего отца Андрея Антоновича, когда-то преподававшего математику.

В июле 1916 года в Морском Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича корпусе состоялся последний предреволюционный выпуск офицеров Российского флота.

Окончивший полный курс обучения, произведенный в мичманы Виктор Горенко был направлен в Черноморский флотский экипаж, получив назначение на эскадренный миноносец «Зоркий».

слева младшая сестра Анны А.- Ия Горенко.

Когда «Зоркий» в 1916 году уходил в море, Анна Ахматова и её сестра Ия провожали миноносец с Графской пристани Севастополя. Это была их последняя встреча с братом. Шла Первая мировая. Миноносцу «Зоркому» было предписано нести охранную службу у западных берегов Чёрного моря.

В декабре 1917-го в Крыму начались кровавые революционные события. Восставшие матросы в поисках контрреволюционных элементов арестовывали офицеров и расстреливали их на Малаховом кургане. Самосуды и резня подогревались грозными резолюциями судовых команд: «Сметем всех явных и тайных контрреволюционеров, создающих препятствия на пути к завоеванию революции!»

Первый массовый расстрел случился в ночь с 15 на 16 декабря 1917 года. Революционное правительство Совет Народных Комиссаров (СНК) из Москвы направляло телеграммы комиссару Черноморского флота В.В. Роменцу: «Действуйте со всей решительностью против врагов народа, не дожидаясь никаких указаний сверху!»

Зинаида Серебрякова. Портрет Анны Ахматовой

Виктор Горенко исчез, а Анне Ахматовой рассказали, что «тела расстрелянных офицеров сбросили с мола в море».

В 1918 году Анна Ахматова написала стихи в память о своём брате Викторе:

       Для того ль тебя носила
       Я когда-то на руках,
       Для того ль сияла сила
       В голубых твоих глазах!
       Вырос стройный и высокий,
       Песни пел, мадеру пил,
       К Анатолии далекой
       Миноносец свой водил.

       На Малаховом кургане
Офицера расстреляли.
Без недели двадцать лет
Он глядел на Божий свет.

К счастью, Виктор не погиб, хотя первую весточку от него семья получила только в 1925 году. Стало известно, что ему чудом удалось уйти из-под расстрела: моряк-вестовой, пожалевший юного мичмана, предупредил офицера о грозящей опасности. Виктор незаметно сошёл на берег, пешком, в штатском, добрался до Бахчисарая. Оттуда и начался его долгий путь в жизнь, занявший два года.
В марте 1918 года он прибыл во Владивосток. Здесь след мичмана Горенко обнаруживается в Морской роте Штаба командующего колчаковской Сибирской флотилией, куда он был зачислен 5 октября 1918 г.

Инна Эразмовна Горенко с мужем Андреем и детьми — Виктор, Анна, Ия.

Доподлинно неизвестно, каким образом мичман Виктор Андреевич Горенко после расстрела адмирала А.В.Колчака и падения Омского правительства оказался в Александровске-на-Сахалине на самом краю света, чтобы сохранить жизнь, забыть, отодвинуть навсегда ужас бойни и крови, но забыть это было невозможно. Для него большевистская Россия стала символом дикости. С той поры он называл Россию Аквитанией, словом из какого-то приключенческого романа, в котором герои попадают на остров, где живут и правят папуасы.

В Александровске-на-Сахалине Виктор Андреевич Горенко познакомился с Ханной Вульфовной Райцын, еврейкой, дочерью аптекаря, во время Гражданской войны потерявшей всю свою семью. В 1922 году они поженились. Виктор построил дом в Александровске-на-Сахалине. Здесь у них родилась дочь Ивонна, но в четырехлетнем возрасте она умерла.

Через много лет жена Виктора Андреевича, Ханна Вульфовна Горенко рассказывала, что Виктор был человек невозмутимый, решительный и с большим чувством юмора.
В бытность на Сахалине сосед по дому позвал её с мужем в гости. Стояли пасхальные дни, и у соседа был родственник из деревни, крестьянин. Беседуя с Виктором Андреевичем, этот крестьянин неожиданно спросил: «А вы не из жидов будете?» — «Нет, — мягко ответил Виктор Андреевич, — мы из людоедов».

В 1922 году Инна Эразмовна перебралась из Севастополя к своей старшей сестре Анне Вакар, под Киев; имение Вакаров было конфисковано, но крестьяне пожалели бедных господ и разрешили им жить в бывшей сторожке лесника.

Виктор Андреевич Горенко

В мае 1925 года Северный Сахалин стал советским и воссоединился с Россией. У Виктора Горенко появилась возможность отправить весточку семье, долго ничего о нём не знавшей и считавшей погибшим.
Весть от младшего сына с Сахалина окрылила Инну Эразмовну – мать Виктора и Анны Андреевны, и в 1925 году Инна Эразмовна приехала к сыну на Дальний Восток. Путь на Сахалин был очень долгим и трудным, мать везла сыну старые семейные фотографии. Анна Андреевна Ахматова отправила с матерью письмо брату, свою фотографию 1921 года, и сборник «Белая стая», в котором было опубликовано то самое её стихотворение, написанное под впечатлением известия о гибели Виктора. Иначе откуда бы Виктор знал это стихотворение Анны? И не только знал и помнил всю жизнь — оно так его трогало, что через много лет, обсуждая со Львом Гумилевым идею памятника Ахматовой, он предлагал племяннику высечь на нем те памятные строчки.

Ханна Вульфовна с волнением ожидала приезда Инны Эразмовны, не знала, как посмотрит свекровь на сноху-еврейку. Но эти волнения оказались безосновательными; Ханна Вульфовна вспоминала, что Инна Эразмовна отличалась редкой добротой, они быстро сблизились.

Виктор Горенко, как бывший офицер царской армии попал в категорию «лишенцев». С поиском работы было сложно. Вспоминая те годы Виктор писал: «В конце 1925 года большевики начали производить аресты на Сахалине, и к 1929 году я понял, что мне нужно бежать». Оставаться в Советской России — Аквитании, в стране, где каждая кухарка стала управлять государством, ему было не безопасно.

Инна Эразмовна, прожив на Сахалине до 1929 года, снова вернулась на Украину. Беспомощная старая женщина, одна, через всю Россию отправилась в обратный путь, минуя Ленинград, в имение старшей сестры Анны Эразмовны Вакар, которое к тому времени было уже национализировано и сёстры жили в сторожке. Инна Эразмовна умерла через год, в 1930 году. Похоронена на деревенском кладбище.

А Виктор Горенко с женой решил добраться до Китая, хотя понимал, что уезжает «из одной неподходящей страны в другую – такую же неподходящую».

Перейти границу Виктору и Ханне Вульфовне помог китаец-проводник. Все русские эмигранты селились в китайском Шанхае. Ханна Вульфовна освоила английский и работала фармацевтом, а после 1949 года преподавала русский язык в Шанхайском университете. Виктор Андреевич ходил на торговых судах грузовым помощником капитана, работал на берегу в торговых фирмах.

Живя в Китае, Виктор Андреевич писем сестре не писал, понимая возможные для неё дурные последствия. Однако Ханна Вульфовна вспоминала, что в конце 1941 – начале 1942 года, узнав о блокадном голоде в Ленинграде, они с мужем отправили из Шанхая в блокадный Ленинград несколько продуктовых посылок для Анны Андреевны, наивно полагая, что посылки до неё дойдут. Анны Ахматовой в это время в Ленинграде уже не было.

О постановлении ЦК ВКП(б) 1946 года, грубо оскорбляющем сестру. Виктор Андреевич знал и глубоко переживал за сестру. Ханна Вульфовна говорила, что он никак не мог понять причины такой бешеной травли сестры, много раз задавая себе вопрос: «За что?»

В 1947 году Виктор Горенко решил опять круто поменять свою жизнь. Он вспоминал: «8 января 1947 года, почти через 20 лет после приезда, я стоял на палубе корабля «Генерал Гордон» и мысленно командовал: «Отдать швартовы!» Корабль медленно двинулся…»

В ноябре 1948 года Виктор Андреевич уехал из Китая в США, но Ханна Вульфовна с ним не поехала. Ханна уехала в Ригу к родственнице. Они разошлись и больше никогда не виделись.

Ханна Вульфовна в 1960 годы каждое лето приезжала из Риги в Ленинград, жила вместе с Ахматовой в Комарове, управляла её нехитрым хозяйством.

Анна Ахматова и Ханна Вульфовна Горенко-Райцин. 1960-е годы.

Иосиф Бродский относился к Ханне Вульфовне исключительно тепло. В посвященном ей стихотворении, датированном осенью 1963 года, он писал о двух обитательницах «Будки»:

В деревянном доме, в ночи
беззащитность сродни отрешенью;
обе прячутся в пламя свечи…»

У Ханны Вульфовны к бывшему мужу Виктору Горенко осталось уважительное, доброе отношение. Вероятно, какие-то контакты у них всё же были, потому что только она могла сообщить ему в Нью-Йорк размер халата-кимоно, который он затем прислал в подарок Анне Ахматовой.

Виктор Горенко посылал из США в Ригу Ханне и Анне Андреевне какие-то вещи – шали, платья, которыми Ханна чрезвычайно гордилась. Ханна Вульфовна передавала Анне Андреевне весточки и посылки от брата, и они чрезвычайно сблизились.

Как-то Ахматова показала Бродскому фотографию Виктора, про которого сказала: «широченные плечи, бабочка – сенатор, да? Хорош… – после этого пауза, – американец…».

Иосиф Бродский рассказывал Соломону Волкову: «Он был моряк, гардемарин последнего предреволюционного выпуска… такой Джозеф Конрад, но без литературных амбиций. Когда после войны он перебрался в Штаты, то стал здесь «секьюрити гард».
Первую весточку о себе из США Виктор Горенко послал Анне Ахматовой через Дмитрия Шостаковича во время приезда композитора в Штаты. Так случилось, что «секьюрити гард» Виктора Горенко направили охранять Дмитрия Шостаковича, и таким образом Ахматова узнала о том, что её брат жив. Только к концу жизни Анна Ахматова получила возможность»думать о переписке, хотя бы и чрезвычайно нерегулярной» со своим братом Виктором, живущим в США.

Виктор сфотографировался в этом своем новом качестве «секьюрити гард» в 1949 году: он рядом с Дмитрием Шостаковичем, который по требованию Сталина принял участие в Американском конгрессе деятелей науки и культуры. Видимо, Виктора Горенко назначили «секьюрити» к Шостаковичу , потому что он владел русским языком и был очень общителен.

По материалам статьи Виталия Орлова