«Керкинитида», В.А. Кутайсов.

Как строился город Керкинитида

Жизнь любого города, в том числе и древнего — это никогда не утихающая строительная деятельность: от возведения жилых домов, благоустройства улиц и инженерных коммуникаций до проведения, время от времени, радикальных реконструкции города в целом. Если для ремонтов или локальных построек уже существующих частных зданий, их хозяева могли обойтись своими силами и уменьем, то для капитальных работ приходилось привлекать квалифицированных мастеров — каменщиков, штукатуров, плотников, кровельщиков. Поскольку же все жилые постройки античного города, как правило, сблокированы в кварталы и, следовательно, имели общие наружные стены, прочно связанные с внутренними перегородками, то мало-мальски значительное домостроительство, точно цепная реакция, охватывало целый квартал.

Уже в процессе подготовительных работ на строительной площадке неизбежно накапливался строительный мусор от разрушения обветшалых построек. В этот короткий момент жители близлежащих домов редко утруждали себя выносом бытового мусора и золы за пределы крепостных стен; чаще ссыпали их тут же, а потом разгребали, разравнивали. Такая нивелировка городской территории приводила к постепенному повышению поверхности земли не только самого участка новостройки, но и примыкающих к нему улиц и переулков. Если же к сказанному добавить, что при подобных перестройках незыблемо сохранялась планировка города (разбивка на улицы, кварталы и даже на отдельные домовладения), то станет очевидной определенная степень подконтрольности городским властям строительной деятельности горожан. Крупные градостроительные работы осуществлялись строго целенаправленно — по решению городского совета, при активном контроле специально назначаемых «чиновников» (что-то вроде современных городских и районных архитекторов); те же функции могли выполнять и астиномы (магистраты, следившие за соблюдением мер веса и объема). По словам Аристотеля, в круг их обязанностей, входило наблюдение за состоянием частных зданий, за их своевременным ремонтом и точным соблюдением границ домовладений1.

Керкинитида на протяжении всего периода своего существования была застроена сырцово-каменными постройками. Каждая из них состояла из невысокого, возвышающегося всего на 0,50—0,60 м над землей каменного цоколя толщиной 0,40—0,45 м, на строго горизонтальной поверхности которого выкладывались стены из сырцовых кирпичей. Правда, самих кирпичных рядов видно не было, поскольку они покрывались тонким (всего несколько миллиметров) мергелисто-глинистым составом, который условно можно назвать штукатуркой. Такая обмазка, равно как и некоторый вынос края кровли вперед относительно стены дома, предохраняла сырцовую кладку от размокания под воздействием атмосферных осадков. Если же принять во внимание высоту одноэтажных зданий в 2,5—2,7 м, то станет очевидным, что основной объём стенных конструкций состоял из сырцовых кирпичей.

Каменные кладки цоколей жилых домов, за малым исключением, были двухпанцирные, сложенные с заливкой каждого ряда камней жидким глинистым раствором. При высыхании этот вяжущий состав вместе с известняком приобретал прочность, вполне достаточную для выдерживания тех нагрузок, которые предполагались в одно-двухэтажном доме. Глинистая смесь обладала целым рядом ценных качеств, например, хорошим взаимодействием с окружающей воздушной средой, в которую глина легко отдавала излишнюю влагу. Эластичность скрепляющего материала предохраняла конструкции от нежелательной деформации при неизбежной просадке здания. Последнее особенно важно, так как строительство, как правило, производилось на недостаточно слежавшемся грунте.

Сырцовая кладка на каменном цоколе в доме конца V—IV вв. до н. э.

Все необходимые для строительства материалы в изобилии находятся в районе Евпатории. Уже сам Карантинный мыс, на котором располагается теперь Керкинитида, сложен в своем основании известняками. И хоть эти породы в черте древнего города залегают на большой глубине, они близко подходят к поверхности почти сразу за пределами поселения. Без особого труда можно было раскрыть необходимый по площади участок каменного пласта известняка. Тем более что сама скала перекрывалась суглинком, используемым для получения сырца. Затем с помощью лома и кирки из известнякового монолита выламывали камень нужной величины и конфигурации. При переносе карьера немного далее от поселения можно было обойтись и вообще без земляных работ, так как скала выступает на поверхность.

Камни древней Керкинитиды на территории Карантинного мыса (санаторий МО)

Сарматский известняк весьма благодатный материал для каменщиков: он достаточно мягок и поддается обработке, вместе с тем он и достаточно прочен, в состоянии выдерживать большие нагрузки. Не страшно ему и размораживание при тех резких перепадах температур, которые характерны для Крыма. Скалуиз известняка раскалывали на блоки нужной величины, тут же в карьере блоки начерно формировали и слегка обтесывали. Окончательная обработка блоков проводилась на месте строительства. Практически ко всем каменным стенам, к их подошвам (или чуть выше), примыкал небольшой слой строительного известнякового тёса (5—7 см у жилых построек и до 0,20 м у фортификационных сооружений), налипающего на саму кладку и резко утончающегося по мере удаления от неё. Непосредственно этой каменной известковой крошкой покрывали глинобитные полы внутренних помещений дома. Подобные наслоения оказывают неоценимую услугу археологам; они отчётливо фиксируют «дневную поверхность» времени возведения зданий, а следовательно, разделяют более ранние культурные отложения, предшествующие строительству, от позднейших, уже связанных с эксплуатацией построек. Это даёт возможность на основании археологических находок и монет из древних напластований точно определить дату сооружения жилых домов и определить продолжительность их существования. С другой стороны, известняковый отес говорит и о том, что камень окончательно обтёсывали при его укладке в стену. Сказанное относится преимущественно к бутовым камням, обрабатываемым с лицевой стороны, а также — известковым блокам и плитам средних размеров. Правда, крупные, хорошо сформированные и рустованные (оконтуренные по всему периметру узкой стесанной полосой), а блоки, поставленные на ребро (орфостатные), обрабатывались почти полностью в карьере. Каменный материал начинал накапливаться задолго до начала планируемых строительных работ.

Строительная техника на протяжении двух-трёх столетий претерпела определенную эволюцию. Характер кладки панцирей стен стал различным. Особое внимание уделялось отделке внешних фасадов, обращенных во двор или на улицу. Их обрабатывали с особой тщательностью, в то время как внутренние панцири стен были, в основном, сложены из бута без соблюдения строго ряда камней.

Орфостатная полигональная кладка конца V в. до н. э.

Внешние панцири стен самых ранних построек — V в. до н. э. — состоят из постелистого известняка, кладочного камня. Нередко в них укладывались просто крупные голыши; попадали в забутовку и образцы вулканических пород, привезенные из Малой Азии в качестве корабельного балласта. Откосы проёмов отделывались полностью отесанными плитами. В самом конце V в. до н. э. широкое распространение в городе, наряду с сохранением предыдущих приемов, получили поставленные на ребро (орфо-статные), полигональные и прямоугольные кладки.

В первых из названных многоугольные плиты поставлены каждая на большую сторону, острым углом вверх. Разумеется, они при такой форме не могли быть плотно подогнаны друг к другу, а лишь касались боковыми сторонами. Их общий силуэт напоминает лезвие пилы (именно такое подобие дало обозначение этой строительной технике). Образовавшиеся между плитами промежутки в виде клиньев заполнены камнями, точно подобранными по размерам и форме. Если оставалась необходимость, поверхность всей стены выравнивалась тонкими плитами.

Внешний панцирь стены начала IV в. до н. э.

Особой оригинальностью отличался наружный панцирь одной из стен общей высотой 0,84 м. В нём четыре крупных пятигранных орфостата не соприкасались, а были раздвинуты на одинаковое расстояние друг от друга. Пространство между поставленными вертикально камнями заполнено мелким бутовым камнем в виде россыпи. В итоге получилось что-то вроде шахматной полосы.

Прямоугольная орфостатная стена конца V в. до н. э.

Прямоугольные орфостатные выкладки отличаются особой тщательностью подтески плит, их плотной подгонкой, хорошей отёсанных блоков. Они производят впечатление необычной монументальности. В действительности же сами плиты небольшой толщины — от 0,10—0,12 и до 0,20 м. Тем не менее,такая стена годится для вертикальных нагрузок; её устойчивость вполне достаточна для жилых зданий. Таковы самые типичные строительные приёмы каменщиков Керкинитиды. Однако, как видим, они проявляли изобретательность, различными приёмами кладки, внося разнообразие в монотонность фасадов.

Существенные перемены произошли в строительстве в IV веке до н э. Полностью исчезли орфостатные кладки столь выразительные и изящные. Зато появились стены, сложенные из блоков толщиной в ширину стены со строго выдержанной рядностью. Кладки зданий состоят из некоторых значительных по размерам (до 1 м длины) пиленых и прекрасно отесанных квадратных камней. Да и в остальных постройках заметно стремление к большей монументальности, к лучшей обработке лицевых сторон известняка, сохранению горизонтальной рядности. Всё это вело и к усилению прочности стен.

Не менее трудоёмким, чем заготовка камня, было изготовление сырцовых кирпичей. Прежде всего надо было тщательно подыскать глинище. Глина должны быть не песчанистой, не содержащей щебень или мелкий камень, иначе кирпичи из такой глины начнут крошиться при намокании. Кирпичи формуются в деревянных ящиках стандартных размеров.

Римский архитектор I в. до н. э. Витрувий настоятельно рекомендует для равномерного усыхания кирпичей выделывать их весной или осенью, так как жаркое летнее солнце приводит к деформации материала. Ещё хуже использование сырого кирпича — при усыхании от него отслаивается штукатурка. Наиболее же пригодны для строительства кирпичи, выделанные заранее, за два года вперед2. Правда, всем этим наставлениям строители следовали не в полной мере. В Керкинитиде встречаются сырцовые кирпичи с содержанием щебня, а также изготовленные из запесоченного суглинка.

Саман — необожжённый кирпич-сырец

Весьма близкий способ домостроительства дожил до нашего века в «калыбных» постройках, особенно распространенных в сёлах степного Крыма, отдаленных от месторождений камня. Дома строили из саманного кирпича, сделанного из смеси глины, навоза и рубленой соломы, на низком каменном цоколе, заглубленном в грунт.

Рухнувшая сырцовая стена внутри одного из помещений дома конца V—первой половины IV в. до н. э

К сожалению, сырцовая кладка сохранилась на месте (in situ) лишь на нескольких небольших отрезках стен и в рухнувших, но не рассыпавшихся фрагментах кладок, позволяющих увидеть их конструкцию. И тому есть объяснение. Каждая из трёх полных перестроек города (не считая многочисленных ремонтов и перепланировок отдельных частных домов) начиналась с разваливания и разравнивания старых сырцовых стен. В результате образовавшийся над полами построек слой глины был мощностью 0,60—0,80 м. Поверхность подобных наслоений достигала верхних рядов каменного цоколя или даже немного перекрывала его. Тем не менее стены отчетливо проступали и просматривались.

Внешние границы и площади жилых комплексов за всю историю Керкинитиды ни разу не изменялись, следовательно, можно предположить и непрерывное использование этих же участков под строительство жилищ (ойкопедионов) одними и теми же семьями на протяжении длительного времени. Новые стены часто возводили на более ранних каменных цоколях, которые в таком случае играли роль своего рода траншейных фундаментов.

Три яруса разновременных кладок Керкинитиды: начало IV в. до н. э. — третья четверть IV в до н. э. — первая треть III в. до н. э.

В процессе раскопок приходилось наблюдать любопытную картину: три яруса разных каменных кладок — одна над другой. Не последнюю роль при этом играло то обстоятельство, что строительство приходилось вести на недостаточно слежавшемся грунте. Ведь семье, приступившей к сооружению нового жилища весной, к осени следовало отпраздновать новоселье. Интервал очень непродолжительный, но в нём нет ничего удивительного: ведь прежде чем начать строительство, следовало разрушить старое здание — в черте плотной городской застройки негде было получить другой участок.

Однако, когда приходилось в связи с новыми потребностями изменять планировку жилого комплекса, строители, случалось, отступали от прежней планировочной схемы. С конца V в. до н. э. роль фундаментов домов стали выполнять песочные и слоевые основания под капитальными стенами зданий. Особенно большое распространение они получили с третьей четверти IV в. до н. э. Такие подсыпки состояли из заполняющих траншеи чередующихся прослоек песка и золы, песка и глины, а то и из чистого песка — часто встречается в Керкинитиде. Такие нехитрые с первого взгляда подсыпки  обеспечивали равномерную просадку всего дома — ведь возведение построек осуществлялось (напоминаем еще раз) на плохо слежавшемся сырце. Это позволяло избежать перекосов стен и прочих неприятных последствий. Надо сказать, что ранее необходимость в таких приемах практически отсутствовала из-за того, что первоначальное строительство велось на естественном песчанистом грунте.

Три уровня жилой застройки Керкинитиды: в нижнем ярусе — дом, возведенный в V в. до н. э.; над ним — жилой комплекс конца V в. до н. э.; крупные блоки известняка вверху относятся к зданию третьей четверти IV в. до н. э

Заменяющие каменные фундаменты структуры были особенно распространены в бедных камнем местностях, например в Ольвии, Березани, Истрии. Они получили условное название «ольвийские субструкции» и, в отличие от керкинитидских, состояли из чередующихся и утрамбованных землисто-золовых и песчаных подсыпок. Такое , однако, абсолютно неприемлемо для Керкинитиды, в ближайшей округе которой имеются обильные месторождения известняка. Появление в Ольвии подобных слоевых конструкций диктовалось необходимостью заложения фундамента в грунте неравномерной плотности, а следовательно, подверженного оползням и   сдвижкам. С другой стороны — острым дефицитом достаточного количества камня, который приходилось привозить морем из иных мест. В Ольвии также открыты и полностью аналогичные песчаные подсыпки.

Происхождение чередующихся и утрамбованных землисто-золовых и песчаных подсыпок получило различное истолкование у исследователей. Одни из них связывают появление слоевых оснований прежде всего с продолжением ионийской (малоазийской) строительной традиции (Б. Фармаковский и др.) По мнению других, этот оригинальный технический прием зародился в районе Нижнего Побужья и не свойственен Ионии (С.Д. Крыжицкий, А. Вонсович). Аналогичные структуры в Керкинитиде и Березани появляются раньше, чем в Ольвии, ионийской по своему происхождению. Тем не менее, только в Ольвии они получили всеохватывающее и  постоянное применение.

Широкое и почти одновременное распространение слоевых чередующихся и утрамбованных землисто-золовых и песчаных подсыпок, в ионийских колониях Северо-Западного Понта — Истрии, Березани, Ольвии и Керкинитиде, свидетельствует о том, что само принципиальное инженерно-техническое решение — замена траншейных (ленточных) фундаментов из камня другими, более простыми и экономичными, но вместе с тем довольно надежными субструкциями, родилось в метрополии, а затем было перенесено в её ионийские апойкии Северного Причерноморья. Этот оригинальный строительный приём был усвоен, усовершенствован и развит (особенно в Ольвии и Истрии) в соответствии с геологическими условиями каждого из ионийских причерноморских городов. Недостаток же сведений о слоевых «фундаментах» или иных близких по составу и функциям конструкциях под постройками малоазийских городов — результат недостаточной изученности их застройки в историко-техническом отношении.

Итак, мы детально рассмотрели основные строительные элементы жилых комплексов Керкинитиды: фундаменты или заменяющие их основания, установленные над ними каменные цоколи и, наконец, верхний слой стен из сырцовой кладки. Иными словами,  всё это было обнаружено археологам в процессе раскопок. К сожалению, в наших крымских условиях почвы и климата почти не сохраняются деревянные части построек. Поэтому можно только догадываться о характере межэтажных перекрытий, диаметре стропильных и коньковых балок, направлении скатов кровли и многого другого.

Здание V в. до н. э. в нижнем ярусе памятника, перекрытое более поздним IV в. до н. э. подвальным помещением. Раскопки 1952 г.

Осталось ответить на главный с точки зрения архитектуры вопрос: какова была этажность застройки? Обычно доказательством существования верхнего яруса служат каменные основания (две-три ступени) лестниц, такие действительно довольно часто встречались в Ольвии, попадаются в Херсонесе и других местах. Признаком второго этажа могут считаться сильно заглубленные в грунт цоколи, по отношению к уровням дворов и улиц. Нам же за всё время раскопок удалось зафиксировать в Керкинитиде остатки лишь одной лестницы. Но ведь лестницы могли быть и целиком деревянными, а не каменными.

На протяжении 150 лет археологических раскопок мы пытались показать, как изменялись каменные кладки не столько за счет наращивания их толщины, сколько путем конструктивного совершенствования техники строительства  этих сооружений. Несомненно, такая эволюция техники строительства стен могла быть связана с новыми объемными решениями жилых зданий: с увеличением их высоты, с утяжелением перекрытий при переходе от легких тростниковых крыш к черепичным крышам, с расширением пролетов и, наконец, с появлением вторых этажей.

Фахверк

Верхний ярус двухэтажного дома, видимо, делали облегченным — полностью сырцовым или фахверковым, т. е. состоявшим из деревянного каркаса, заполненного тем же сырцом или, скорее, плетнем, с обеих сторон обмазанным глиной. В итоге подобных новшеств неизбежно возрастала не только статистическая нагрузка на капитальные кладки, но и прибавлялись к ней нагрузки динамические, привносимые в жизнедеятельность обитателей дома. Строители не могли не считаться с этим и потому утолщали стены таких построек.

Судя по небольшой толщине ранних стен (0,35—0,37 м) Керкинитида в V в. до н. э. была преимущественно, а может быть, и полностью одноэтажным поселением. Почти полное отсутствие фрагментов черепицы при раскопках домов указывает на использование саманного и камышового покрытий крыш.

А двухэтажные строения, возможно, появились в городе с конца V в. до н. э. Во внутреннем помещении одного дома, к примеру, располагались ясли (кормушка для животных), вероятно, зимой тут содержали домашний скот. В южном углу комнаты располагалась печь, пол вымощен плитами. В таком случае три из четырёх связанных между собойпомещений, не могли быть жилыми, так как в центральном содержали животных. В этом случае приходится допускать существование верхнего жилого яруса.

Вероятно, второй этаж в жилых домах возведили после середины IV в. до н. э. Именно в это время строят полностью каменные во всю их высоту кладки стен, состоящие из крупных пиленых и тесаных блоков и квадров. Внутренние перегородки оставались и тогда комбинированными; о том говорят найденные внутри жилищ  развалы сырцового кирпича.

Помимо развития двухэтажных построек Керкинитиды наблюдается и заглубление некоторых помещений в землю. Появление первых подвалов складского назначения относится к концу V в. до н. э.; раскопками установлено также использование под жилье в одном из зданий IV в. до н. э. целого подвального этажа, в который можно было спускаться по широкой каменной лестнице.

Высота наземных помещений составила, вероятно, 2,5—2,7 м; высота комнат вторых этажей — 1,9—2,1 м; высота подвалов — 1,7—1,8 м. Высота двухъярусной постройки достигала 5,5 м. Уклон кровли равнялся 17—21°, а следовательно, высота конька могла быть при двускатной крыше 2,8—2,9 или 3,6—3,7 м при односкатной.

Таким образом, силуэт города был достаточно разнообразным — в нем чередовались одноэтажные и двухэтажные постройки, фоном для которых служили, вероятно, зубчатые крепостные стены и высокие башни. К сожалению, ничего нельзя пока сказать о постройках общественного характера — храмах. Их не могло не быть, но археологам не посчастливилось раскрыть в Керкинитиде ни одного такого здания.

Покрытие кровель состояло из крупных прямоугольных керамид с вертикально выступающими бортиками, швы между которыми закрывались желобчатыми калиптерами, похожими на более позднюю «татарскую» черепицу*. Тёплые жёлтые и светлые тона известняковых и сырцовых стен сочетались с коричнево-серыми камышовыми и красными черепичными кровлями. Цветовая палитра дополнялась изменчивой голубизной моря. Античный приморский город был по-своему нарядным и привлекательным.

Строительные остатки Керкинитиды наглядно демонстрируют строго выдержанные системы кладок, традиционные для её метрополии и родственных центров Эгейского побережья. Однако со времени выведения колонии и до начала её урбанизации прошёл относительно длительный промежуток времени, возможно, равный жизни двух поколений колонистов. Отсутствие непрерывной их строительной деятельности на протяжении первых 50—70 лет, казалось бы, не способствовало сохранению необходимых строительных навыков. Тем не менее, при возведении самых первых крепостных стен и жилых домов керкинитов, а также при последующих достройках и перестройках были хрестоматийно типичны для Греции. Подобное было возможно лишь при условии постоянного посещения метрополии и визуальном восприятии реально существующих зданий при непосредственном наблюдении и осмыслении перемен, происходящих в строительном деле . Вероятно, для наиболее значительных по объёму и сложности работ могли привлекаться высококвалифицированные специалисты (плотники и каменщики) с исходной родины и других районов греческого мира. Основные же трудоемкие строительные работы выполнялись самими жителями этой колонии.

Примечания

*. Такое комбинирование кровельного материала в отличие от других приемов называется «сицилийской техникой».

Список использованной литературы

1. Аристотель. Указ. соч. — С. 583.

2. Витрувий. Десять книг об архитектуре / Пер. Ф.А. Петровского. — М., 1936. — С. 44.

Далее… Город Керкинитида — жилище и быт