Книга Анатолия Ароновича Штамброка «Из царства Атея в Неаполь Скифский». II. ВСАДНИКИ ИЗ НЕАПОЛЯ СКИФСКОГО.
Остов Неаполя Скифского, выступающий из прорытой земли, стал теперь археологическим заповедником. Каждый камень здесь осмотрен, как жемчужина в ожерелье, и оберегается сторожевой охраной.
В Симферополе любой школьник укажет путь в Неаполь Скифский, а случается и расскажет кое-какие подробности о скифских царях.
Неаполь Скифский влился в жизнь Симферополя в то время, когда велись раскопки у крепостной стены. По городу пошла молва о кладах, найденных в древнем погребении. Припоминали о необыкновенных вещах, отрытых когда-то в царских курганах Крыма, а то, что стерлось в памяти, заполнялось собственным воображением. Любопытство разгоралось. По тропам Петровской балки поднимались вереницы людей. На месте раскопок пришлось установить дежурство милиционеров.
Это было в 1946 году, на второй год работы экспедиции Шульца. Вернувшись в Симферополь, археологи снова осмотрели городище. Все осталось так, как было, только у внешней стороны оборонительной стены Шульц заметил развороченную яму, где из глины выглядывала человеческая кость.
Неаполь в 1946 году не был ещё заповедником, и кто-то выбирал здесь глину для хозяйственных надобностей, на этот раз неумышленное зло принесло пользу. На месте, где выбирали глину, обнаружилось древнее погребение. Стали расширять яму и нашли костяк в сосновом ящике, истлевшем от времени. Углубляясь дальше, раскрыли под ним другое погребение в ящике, ещё ниже – третье, казалось, им не будет конца.
Расчистка погребения продвигалась крайне медленно. Погребальные ящики, поставленные один над другим, иногда до шести ярусов, прогнили, рухнувшие вниз костяки кое-где перемешались. Расчищать приходилось руками или хирургическими инструментами, чтобы ничего не повредить и не сдвинуть с места, а потом сфотографировать и описать. На эту кропотливую работу ушло более трех месяцев.
Появились какие-то каменные ступени и остатки стены, и археологи занялись ими. Обнажилась лестница, спускавшаяся с вершины оборонительной стены в прямоугольное помещение, где один над другим покоились погребальные ящики.
Что же это такое? Обычно скифы хоронили своих сородичей в курганах или склепах, а здесь наземное сооружение – доселе не встречавшийся нигде скифский мавзолей.
Толстые стены мавзолея сложены из белых известняковых квадратов и скреплены глиняным раствором. Верхний ярус выложен из сырцового кирпича с дубовым перекрытием. Со временем деревянный каркас перекрытия прогнил, и сырцовые кирпичи обрушились вниз, облепив погребения пластами глины. Ветры наметали песок, и наслаивалась земля, скрыв под собой наземное сооружение.
В мавзолее, по-видимому, хоронили военачальников, родичей или приближенных царей. Хоронили с почестями во всем блеске воинского снаряжения: с мечами или секирами, с луком и стрелами в узорчатых чехлах, с золотыми бляшками на кафтанах, перетянутых наборными поясами из бронзы или серебра.
Не менее пышно хоронили жен военачальников, родичей или приближенных царей. Погребения их усыпаны бусами самых различных форм: круглыми, цилиндрическими, бочковидными, бобовидными, кольцеобразными из сердолика, янтаря, сапфирита, горного хрусталя и стеклянной пасты всевозможных цветов. Бусы нашивали даже на сапожки. Блеск золотых и бронзовых застежек и пронизей сливался с блеском браслетов и колец.
Чем ниже лежали погребальные ящики, тем больше встречалось вещей, и изысканнее выглядела варварская роскошь. Дойти до основания мавзолея было не так-то просто, так как по мере углубления расчистки, слои земли становились плотнее.
Подошла осень, начались заморозки, и замерзшую землю нужно было отогревать, с помощью железных листов, на которых разжигали огонь, и передвигали их с места на место. Ещё больше хлопот приносила археологам оттепель. Шли дожди, и вода просачивалась в мавзолей, тогда, отложив все дела, принимались вычерпывать лужи.
На календаре уже обозначился ноябрь, но работы не прекращались. Шульц решил: во что бы то ни стало надо завершить раскопки мавзолея.
Найдено было семьдесят два погребения и каждое из них приносило свои неожиданности и тревоги… Волнение археологов разделяли толпы симферопольцев, терпеливо ожидавших конца расчистки. Многие из наблюдателей превращались в помощников учёных, особо усердствовали школьники.
Двое школьников, разгребая землю, наткнулись на скалу. Скала предвещала конец работы, казалось бы дошли до дна, но при осмотре оказалось, что в скале пробито углубление, прикрытое плитой. Снова началась кропотливая расчистка, теперь в скале обнажилась гробница, покрытая тремя известняковыми плитами. Но что там под плитами? Спустились сумерки, и работу пришлось отложить.
Бесполезно было гадать, с чем могут встретиться археологи в каменной гробнице, и трудно отогнать тревожную мысль о древних грабителях. Свой след в мавзолее грабители оставили, разграбив саркофаг.
Деревянный саркофаг стоял недалеко от каменной гробницы у стены мавзолея. От времени он истлел, но о его роскоши свидетельствовали отпечатки предметов в глине, а о богатстве погребения свидетельствовал витой перстень, золотые подвески и бусы, оставленные грабителями, видимо, что-то им помешало, и второпях они не успели забрать из погребения всё. По оставшимся в гробнице вещам можно судить, что здесь была погребена царица.
Добрались ли грабители до каменной гробницы? Из трёх плит, покрывавших гробницу, одна провалилась вниз, а, может быть, она была сдвинута. Успели ли грабители снять каменную крышку или нет, много ли унесли? Поводов для тревожных размышлений хватало на всю ночь.
Утром у каменной гробницы собралось много народу. Расчистили всё до последней пылинки и только тогда сняли три крышки. В гробнице лежали останки человека в царском уборе с мечом и шлемом.
Гробница царская – в этом не было сомнения. Кожаный кафтан истлел, но тлен засверкал после того, как сняли пыль и закрепили расположение золотых нитей, бляшек и пронизей.
Теперь царь предстал во всем блеске. Подол кафтана обрамляли волнообразные полосы штампованного золота. Весь кафтан сиял узорами из нашитых золотых бляшек то в форме звездочек или сердец, то в виде пчёл или мух. Особенной тонкостью ювелирного мастерства отличались миниатюрные львиные головки. Золотые львы держали в пасти колечки с подвеской, сияя глазками из цветной пасты.
Каменная царская гробница осталась нетронутой грабителями, и в ней нашли свыше восьмисот золотых вещей. Своими богатствами она напоминала гробницы великих курганов, открытых в прошлом веке.
Старые обряды погребения скифских царей во многом ещё сохранились в мавзолее. По бокам царской гробницы были похоронены четыре царских коня, возле них лежал конюх. У входа в мавзолей погребена собака. Сторожевой пёс у входа должен был охранять вход в усыпальницу царя.
Мавзолей был сооружен во II веке до нашей эры и простоял более двухсот лет. Время от времени в царской усыпальнице хоронили тех, кто занимал важное положение в скифском государстве. Красные ящики с ножками и гипсовым орнаментом часто становились семейными погребениями для четырех-пяти человек – мужчин, женщин и детей.
Старые и новые обряды погребения смешивались. По-старому скифскому обряду – на дно погребального ящика стелили подстилки из звериных шкур. Новым обычаем стало класть на глаза и рот золотые пластинки с рельефным изображением глаз и губ. Золотые пластинки должны были заменить бренные глаза и рот, чтоб ушедший в дальнюю дорогу того света мог лучше видеть и есть.
К скифским обрядам примешивались эллинские обычаи, видимо, владетельные и знатные скифы любили брать в наложницы гречанок. В женских погребениях чаще всего встречались медальоны с изображением греческих богов и греческие украшения.
На рубеже старой и новой эры скифские обряды стали смешиваться с сарматскими обычаями. Сарматы – родственное скифам, но не всегда добрососедское племя, кочевавшее в степях. У сарматов был обычай разбивать зеркала у могилы и класть их в погребение. Разбитые бронзовые зеркала встречались в погребальных ящиках мавзолея. Погребения верхнего яруса менее богаты, чем нижние захоронения. Вещи верхнего яруса захоронения становились проще и грубее, от них веяло духом сарматских кочевий.
Мавзолей возвели у крепостной стены, неподалеку от въезда в главные ворота города. От ворот к нему вела белая площадка, усыпанная известняковой крошкой. Основание мавзолея квадратное, верхняя часть стен из сырцового кирпича, а перекрытие, возможно, было в виде четырехгранного шатра. Могучие стены в метр толщиной и тяжелая дубовая дверь, сужающаяся кверху и обитая крупными коваными гвоздями, стояли, как неприступная крепость, выдвинутая вперед. Позади мавзолея выступала городская оборонительная стена с боевыми башнями. Суровая простота форм мавзолея была внушительной.
В глазах скифов могилы предков священны и неприкосновенны, в них они видели величие своего прошлого и силу, объединяющую племена. Когда посланник персидского царя Дария спросил царя скифов Иданфирса, почему скифы отступают, не принимая боя, тот ответил, попробуйте тронуть могилы наших предков, тогда узнаете, как скифы воюют.
Мавзолей был поставлен на виду, чтобы напоминать о завете скифов: лучше умереть, чем отдать святыню врагу. Царская усыпальница, стоявшая перед городской стеной, выполнила роль духовного оберега. Во время походов Диофанта мавзолей продолжал стоять, как стояла до войны.
Херсонесская надпись о победах Диофанта и о том, что он захватил Неаполь Скифский, оказалась преувеличенной. Понтийскому полководцу Диофанту не удалось сломить скифов и овладеть святыней города на Салгире.
Свидетельства о культуре скифов дополняли вырубленные в скалах погребальные склепы, найденные за чертой города в склонах Петровской балки. Входы в склепы были завалены камнем и засыпаны землей. Лишь едва заметные впадины и чахлая трава выдавали скрытые под землей помещения. Археологи нашли двадцать восемь склепов, и все они оказались разграбленными ещё в древние времена.
Бусинки, застежки, осколки посуды и ножей – вот всё, что в них нашли, но эти вещи помогли установить время, когда сооружали склепы. Вырубили их в разное время с I по III век нашей эры.
В помещения вели коридоры с пологим спуском или ступенями. Дальше – вход, закрытый каменной плитой. Склепы невысоки, поэтому ходить в них нужно пригнув голову. Тщательно осматривая все вокруг, археологи заметили на стенах какие-то тусклые пятна, проступающие, как сквозь иней. Пятна, затянутые отложениями солей, были цветными и чёрными. Отложение солей на стенах – естественно, а что за странные пятна под ними? Учёные заинтересовались этим.
Стали снимать кристаллы солей, каждый кристаллик в отдельности. Обнажился один сантиметр, другой, а потом и часть стены, теперь уже можно разглядеть живописные изображения. Это была стенная живопись, выполненная чёрной сажей, красной и жёлтой красками. Археологи впервые увидели стенную живопись скифов, о существовании которой доселе никто в мире не знал.
Сцены охоты на кабана. Стенная роспись склепа. I век до н. э.
Теперь к монументальной архитектуре и скульптуре скифов, открытой в Неаполе на Салгире, прибавилась монументальная живопись. Стенная живопись создавалась как раз в то время жизни скифов, о котором меньше всего сохранилось исторических свидетельств – в первые века нашей эры, когда скифская культура ещё не угасала.
Стенную живопись открыли в пяти склепах. Самый большой из них и самый богатый росписью склеп был расположен поближе к городу. Скифский склеп был создан уже после разорительных войн с Диофантом в I веке нашей эры.
Мастера росписи воспроизвели в настенной живописи убранство покоев скифского дома. В стене вырублены выступы вроде опорных столбов, поддерживающих своды, и они расписаны ромбами, а карнизы – зигзагами. Белая расписная стена похожа на полог, она украшена трехцветным ковром, обрамленным наконечниками стрел. А дальше развернуто эпическое повествование о жизни скифов.
Возле трехцветного ковра изображен скиф в широкополом кафтане и остроконечной шапке с лирой в руках. По-видимому, это певец, слагающий былину о подвигах погребённого здесь знатного человека. А вот и сам знатный всадник выезжает на охоту на статном коне, вооруженный копьем. Перед всадником, чуть повыше его, развертывается сцена охоты: две разъяренные собаки набрасывают на ощерившегося кабана с кровоточащей раной в бедре.
В стенах выдолблены две ниши, в них ставились светильники. Мастера декорировали и эти ниши, расписав одну в виде юрты, другую в виде деревянного дома с двухскатной крышей и коньками, напоминающего русскую избу.
Рисунки разбросаны по стене без соблюдения симметрии, но во всей росписи сохранена декоративная цельность, всегда свойственная скифскому искусству. Чувствуется, что мастер хорошо знал быт скифов, умел подмечать характерные движения охотников и повадки животных. Ноги животных стоят не на одном уровне, а на разных плоскостях.
Скифский художник превратил плоскость стены в трехмерное пространство, словно, это поле, уходящее в глубину. Всё это говорит о том, что скифская культура I века нашей эры не угасала, а развивалась.
Живопись остальных четырёх склепов создана в более позднее время. В склепе II века нашей эры на стене изображен скиф с луком и танцующие женщины. Изображения в поздних захоронениях примитивны, как детские рисунки, и выдают манеру письма неискушенного живописца. Вкус заказчиков живописных изображений стал невзыскательным.
Стенная роспись склепа. Детали. III век н. э.
Другой характер живописи в склепах III века нашей эры. Фигуры людей и животных схематичны, изображены геометрически. В этих изображениях проявилось не столько живое наблюдение, сколько фантастическое представление скифов о мире. Так терялись старые навыки скифского искусства.
После царствования Атея культура скифов продолжала существовать ещё шесть столетий. В скифском государстве времён царствования Скилура и Палака скифская культура ещё процветала. Впитывая эллинскую культуру, скифское искусство сохраняло свою оригинальность и самобытность.
Новые черты в культуре скифов появились в II – III веках нашей эры. В это время кочевые племена сарматов теснят соседей, оседают в городах и вносят в жизнь и искусство скифов свои кочевые навыки. А в IV веке нашей эры следы жизни и культуры скифов встречаются реже и вовсе исчезают. В это время пронесся разрушительный шквал нашествия племён гуннов, и началась новая эпоха.
Раскопки скифских курганов ознаменовались блестящими открытиями ещё в XIX веке, но тогда археологи ещё не открыли Неаполь Скифский, и не знали скифских городов. Культура скифов поздних времён оставалась неизвестной для исторической науки.
Открытия советских учёных изменили старое представление о жизни, культуре и искусстве древнего народа, обитавшего на русской земле.
Время стирает следы древних культур, все меньше остается памятников под слоями земли, но советская наука узнает о жизни древних народов больше, чем прежде, потому что изменились и обогатились методы работы.
В Чертомлыкском кургане Забелин приметил в глине отпечаток истлевшего саркофага. Он заметил то, что другие археологи в его время не замечали. Сто лет назад даже и представить было невозможно, как выглядел саркофаг. А в мавзолее Неаполя Скифского отпечаток в глине и труха от истлевшего деревянного саркофага оказались достаточным материалом, чтоб создать его копию.
Заливая гипсом пустоты, образовавшиеся в глине от рельефных изображений и орнамента, реставратору удалось восстановить формы саркофага, а художник восстановил роспись по сохранившимся отпечаткам краски, присохшей к земле. Расписанный голубой, розовой и желтой красками саркофаг был двухъярусный с позолоченными колонками и резными скульптурными изображениями.
Постамент саркофага стоял на фигурных ножках в виде лап грифонов и сфинксов, а в верхнем ярусе саркофага покоилась царица. Верх саркофага был украшен рельефными гирляндами, перехваченными лентами, с рогами изобилия, цветами, голубыми, белыми, золотыми и ярко-красными ягодами. На крышке саркофага стояли скульптурные фигуры крылатого грифона и сфинкса, смотревшие в разные стороны, оберегая покой царицы. Саркофаг был торжественно строг и царственно величав.
Труднее было узнать, как выглядел царь, покоившийся в каменной гробнице, казалось, это никогда не удастся сделать. От царя остался лишь череп и разве только живая вода или палочка чародея из волшебных сказок могли вернуть его облик.
Такой живой воды и волшебной палочки в природе не было, но был волшебник. Антрополог, археолог и скульптор М.М. Герасимов мог восстанавливать утраченные черты лица по черепу. Ему и отправили череп из каменной гробницы мавзолея Неаполя Скифского.