Почти 170 дней продолжалась героическая оборона Аджимушкайских каменоломен (с 16 мая 1942 года по 31 октября 1942 года). Аджимушкай — это посёлок в 5 километрах от Керчи (в административном отношении считается частью города), возле которого располагаются Большие и Малые Аджимушкайские каменоломни.

В ходе начавшегося 8 мая 1942 года сражения за Керченский полуостров войска Крымского фронта потерпели поражение. После того, как провалилась попытка остановить наступление немецких войск на линии Турецкого вала, руководство Крымского фронта вынуждено было принять решение об эвакуации оставшихся сил с полуострова. Учитывая сложившуюся ситуацию, командование фронта отдало приказ о последовательной обороне двух рубежей, оборона первого из которых (м. Тархан — пос. Катерлез — Керчь-порт) была уже невозможной из-за захвата к этому времени немецкими войсками большей его части. Заградительные бои позволили выиграть время для эвакуации основной массы войск Крымского фронта, развернулись недалеко от Керчи на оборонительном рубеже: высоты 95,1 — 133,3 – Аджимушкай – Колонка. Рубеж приказали удерживать «во что бы то ни стало».

О том, как партизанский отряд в 60 человек из Аджимушкайских каменоломен наводил страх на немцев, как захватить его пытался целый полк гитлеровцев, думая, что в подземельях находится 2 тысячи солдат, и как партизаны ударили в спину фашистам, когда вернулись наши, с гордостью написал в «Красной звезде» Константин Симонов. Патриотический очерк о партизанах, которые героически жили в скалах полтора месяца, был опубликован в марте 1942 года.

Начальник боевой подготовки Крымского фронта, Павел Ягунов стал руководителем обороны Аджимушкайских каменоломен. В мае 1942 года в каменоломнях обосновались солдаты, под их защиту от бомбардировок в катакомбы спустились женщины с детьми и старики. Всего в «скалах», как называли их местные жители, спряталось по разным оценкам от 11 до 13 тысяч человек. Воинским подразделениям не было разрешено переправиться с другими на спасительный тогда Таманский полуостров, наоборот, была поставлена суровая задача — территорию не сдавать.

В каменоломни с началом бомбежек из Керчи временно перебралась группа командиров и политработников резерва Крымского фронта и отдел кадров, а к ним «подтянулись» представители всех воинских соединений Крымского фронта. Это произошло стихийно, здесь был организованный порядок, и сохранились склады военторга, где остались небольшие запасы продовольствия. В середине мая здесь собрались остатки 83-й бригады морской пехоты, Ярославского авиационного училища, Воронежской школы радиоспециалистов, личный состав запасных полков из Дубровки на Волге, Новитлуги из-под Тбилиси, батальон железнодорожников из 95-пограничного отряда, командиры-выпускники пехотных училищ Краснодара, Степанокерта, командиры, которые закончили курсы при военной академии в Ташкенте.

Никто из военных не планировал делать каменоломни крепостью, никто не готовился к обороне. Они обязаны были удерживать плацдарм для обеспечения переправы войск через Керченский пролив, а позже пытались вырваться из окружения и оказались «запечатанными» в катакомбах.

Историк Вячеслав Абрамов в книге «Керченская трагедия» приводит последнее донесение полковника Ягунова из каменоломен перед тем, как скалы окончательно окружили. 16 мая он сообщал:

«Противник до 2-х рот при поддержке 16 танков овладел селом Аджим-Ушкай. В 8.30. 16 мая мною была предпринята атака с целью выбить противника из села. Атака оказалась неудачной ввиду отсутствия артогня. Имеются убитые и раненые. Связь с подразделениями и частями потеряна, за исключением подразделений, непосредственно охраняющих участки над каменоломнями».

Против защитников Аджимушкая гитлеровцы выставили два отборных полка пехоты 46-й дивизии, танки и минометы, 88-й саперный батальон и специальную команду войск СС. Танками и обстрелами солдат выбили с территории у каменоломен и загнали внутрь каменоломни. Позже бывший командующий Крымским фронтом Дмитрий Козлов писал исследователю Абрамову:

«Полковник Ягунов честно выполнил приказ, обороняя район Аджимушкая. Он не имел приказа на отход, а на выход из окружения у него едва ли были силы, так как он не имел ни пушек, ни танков. Связь с Ягуновым была прервана и восстановить её не удалось, несмотря на попытки арьергарда 51-й армии прорваться к окруженным«.

Военный историк В.В.Абрамов «Керченская катастрофа 1942 г.» делит боевые действия гарнизона Центральных каменоломен на три основных периода:

— Первый период: с момента окружения группы Ягунова (18 мая) до первой немецкой газовой атаки (24 мая);

— Второй период: с 25 мая до конца августа 1942 года – это период активной обороны гарнизона ;

— Третий период: сопротивление гарнизона до последних чисел октября 1942 года – пассивная оборона отряда.

Первый период обороны Аджимушкайских каменоломен характеризовался ожесточенными схватками на поверхности, гарнизон стремился прорвать кольцо фашистской блокады, причём, в некоторых вылазках участвовало несколько тысяч бойцов, чтобы иметь возможность снабжения водой и продовольствием. Гарнизон пытался удержать наземные позиции. В этот же период другие группы, которые сражались в окружении, пытались соединиться с гарнизоном каменоломен.  19 мая 1942 года отряд красноармейцев, насчитывающий от 600 до 2 тысяч бойцов под командованием подполковника Г.М.Бурмина, прорвался в каменоломни из района завод им. Войкова – Колонка. Более мелкие соединения из этого же района пробивались в Аджимушкай до 22 мая.

Без воды, но с сахаром

На начало обороны Аджимушкайских каменоломен у защитников было достаточно сил и продовольствия. В состав Аджимушкайских входили Центральная и Малая каменоломни. По воспоминаниям поэта Ильи Сельвинского, посетившего Малые каменоломни 9 мая, в некоторых из пещер были «электричество, телефон, кино, стояли в них курсанты и кавалерийская часть».

Правда, бойцам не хватало оружия и, по данным Центрального архива Минобороны, в ход пошли трофейные иранские винтовки и противотанковые ружья. Позже солдаты захватывали оружие неприятеля. Немцы сообщали командованию:

«В Центральных каменоломнях 1 700 винтовок, 5 пулеметов Максима, 8 минометов, 6 автоматов, 30 автоматических винтовок и 80 тысяч патронов. В Малых каменоломнях вооружение из винтовок, 4 пулеметов, 6 минометов, 8 автоматов, 25 автоматических винтовок«.

Самым сложным оказалось отсутствие воды. Рядом с каменоломнями находились два колодца, которых местные прозвали «сладким» и «солёным». Фашисты взяли их под контроль. Они безжалостно расстреливали бойцов, которые предпринимали вылазки для снабжения боевых товарищей водой, выжившие вспоминали, что «за ведро воды платили ведром крови».

О том, как важна была вода, сохранились записи в дневнике младшего лейтенанта Трофименко. Он вел записи с мая до своей смерти в июле 1942 г.

«20 мая. Гражданское население находится от нас недалеко. Мы разделены недавно сделанной стеной, но я всё-таки проведываю их. Вот воды хотя бы по сто граммов, жить бы ещё можно, но дети, бедные, плачут, не дают покоя. Да и сами тоже не можем: во рту пересохло, кушать без воды не сготовишь. Кто чем мог, тем и делился. Детей поили с фляг по глотку, давали свои пайки сухарей…».

Гитлеровцы забросали колодцы камнями, чтобы оставить без воды упрямых защитников катакомб. В попытках найти воду, наше командование использовало метод, описанный ещё в рассказе Симонова, о быте партизан под землей:

«Кое-где в коридорах со сталактитов капали капли холодной чистой воды. Каждый завел себе баночку и подвешивал под эту капель. Так набиралось в баночку добавочных иногда двадцать, иногда тридцать, иногда сорок граммов чистой воды в день».

Наши бойцы сделали подкоп к колодцам, они знали, что вода ещё осталась в колодцах, но к ней невозможно добраться сверху под обстрелом. Трофимов писал:

«3 июля. Воентехник I ранга тов. Трубилин взялся за день дорыть подземный ход к наружному колодцу и достать воду. Верить в то, что уже будет вода, никто не верил. Трубилин уверенно дошёл до колодца подземным ходом в течение 36 часов своей упорной работы, пробил дырку в колодце, обнаружил, что воду можно брать, тихонько набрал ведро воды и впервые пил сам со своими рабочими, а потом незаметно принёс в штаб нашего батальона. К утру вода уже была и в госпитале, где давали по 200 гр. Сколько радости — вода, вода! 15 дней без воды, а теперь хотя пока и недостаточно, но есть вода. Сегодня уже имеем в запасе 130 ведер воды. Это ценность, которой взвешивают жизнь до 3000 людей«.

В июле 1942 г. осажденные закончили рыть 15-метровый подземный колодец в Центральных каменоломнях. Фашисты узнали о том, что русские выбили в скалистом грунте колодцы и пытались их ликвидировать с помощью завалов.

В результате раскопок экспедиции 1969-1971 гг. во главе С. М. Щербаком, удалось выяснить, что длина подкопа к колодцу составляла 20 метров, высота 0,96 — 1,2 м, а ширина 0,7 м. В стволе колодца исследователи обнаружили площадку с ручным насосом и бочкой. С ней шлангом соединили вторую бочку, стоявшую в начале подкопа, в которую и перекачивали воду.

По воспоминаниям В.С.Козьмина, принимавшего участие в сооружении колодца на территории 2-батальона, в 1-батальоне удалось дойти до воды раньше них, но почти сразу колодец был засыпан из-за мощного взрыва на поверхности. Примерно в середине июля смогли добраться до водоносного слоя во 2-батальоне. Таким образом командование гарнизона смогло решить проблему водоснабжения. С середины лета воды было достаточно, даже удавалось создавать её резервы. Это свело на нет надежды немцев, что без воды русские капитулируют.

В найденных накладных было указано, что с 14 по 31 июля 1942 г. в каменоломнях было два колодца: «колодец № 1» и «резервный колодец», из второго колодца обороняющиеся получали в 4-5 раз больше воды. Помимо подразделений вода шла на кухню и в прачечную.

Лучше было с пищей, благодаря оставшимся запасам складов, особенно много там было сахара. Выживший начальник продовольствия каменоломен А. И. Пирогов в книге «В осаде» писал о норме пайка: хлеба — 200 граммов, жира — 10 граммов, концентратов — 15 граммов, сахара — 100 граммов на человека. К концу обороны норма сахара даже выросла, многие признавались, что силы оставались благодаря сахару. Однако, из-за нехватки жидкости сахар стал медленным убийцей — среди осажденных распространился сахарный диабет, многие солдаты погибали от лёгких ран, нагноения и кровотечений.

Авиабомбы, взрывы, завалы и отравляющие газы

Завалы стали главным орудие фашистских войск против несгибаемых советских солдат. Вопреки расхожему мнению, что в катакомбах остались гражданские, в ходе поисково-археологических экспедиций местные жители уверено говорили исследователям, что к тому моменту женщины, старики и дети покинули подземелье. Немцы разрешали им вернуться в свои дома. Под землей остались несколько семей коммунистов с подросшими сыновьями, а также евреи, которые предпочитали смерть под завалами фашисткой расправе. Сейчас в музее, оборудованном в каменоломнях, есть отсек под названием «детское кладбище». здесь поисковики нашли в ящиках останки детей. Однако погибло их не так много, как могло показаться из дневников Трофименко.

Фашисты стали сразу заваливать входы из катакомб. Во-первых, немцы рассчитывали заживо похоронить защитников обороны. Во-вторых, они готовили территорию к безжалостному эксперименту по использованию отравляющих газов в подземельях.

Для взрывов использовались авиабомбы в 250 кг, захваченные у советских войск. Их взрывали по 3-5 штук в специально выбранных местах. Неустановленный командир 1-запасного полка из Малых каменоломен писал, что 29 мая 1942 г. вследствие обвала погиб почти весь состав командиров 3-батальона, созванных комбатом на совещание. Из-за сильных ударных волн случались контузии и помешательства. Позже группа «слухачей» занималась наблюдением за взрывными работами на поверхности, угадывая, где готовят взрыв вражеские саперы.

Согласно дневнику одного из фашистов, 13 июня 1942 года генерал химических войск Окснер докладывал о своей поездке в Крым и об участии в боях за Керчь химических подразделений. Присланные баллоны с газом и гранаты являлись секретным оружием, приближаться к нему рядовым немецких солдатам запрещали. В 1947 году санитар Ранкель 88-саперного немецкого батальона вспоминал, что врач объяснил подчиненным: смертельным привезенный газ становится без притока свежего воздуха. Первая газовая атака подробно описана в дневнике Трофименко:

«Я и Коля были без противогазов. Мы вытащили четырех ребят к выходу, но напрасно. Они умерли на наших руках.

Чувствую, что я уже задыхаюсь, теряю сознание, падаю на землю. Кто-то поднял и потащил к выходу. Пришёл в себя. Мне дали противогаз. Теперь быстро к делу, спасать раненых, что были в госпиталях. Белокурая женщина 24 лет лежала вверх лицом на полу. Это врач госпиталя. До последнего своего дыхания она спасала больных.

Таскать людей к отверстию нет смысла, потому что везде бросают шашки и гранаты. Почти у каждого отверстия 10-20 немцев, которые беспрерывно пускают ядовитые газы-дым. Прошло восемь часов, а они все душат и душат. Теперь противогазы уже пропускают дым, почему-то не задерживают хлор».

При первой отравляющей атаке удалось передать от полковника Ягунова радиотелеграмму:

«Всем народам Советского Союза! Мы, защитники обороны города Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но в плен не сдаемся!».

Во время передышки между газовыми атаками выжившие успели построить укрепления из ракушечника. Камни плотно складывали друг на друга, в просветы между ними просовывали куски ткани и замазывали грязью. Через стенку ракушечника газ не проникал и жертв удалось избежать.

Однако после первой атаки отравляющими газами в живых в Центральным каменоломнях осталось только 3 — 3,5 тысячи человек. Многие, потеряв сознание, попали в плен к немцам.

Глухая оборона

Надежды выбраться из подземелья стали утихать летом 1942 года. В июле полковник Ягунов подорвался на фашистской гранате, пытаясь обезвредить её. Это известие многих выбило из колеи, так как большинство верило, что выберутся из подземелья под командованием полковника. Полковник Ягунов стал единственным, кого осажденные захоронили в ящике, сколоченным из досок. Указом Президента СССР № 115 от 05 мая 1990 года Павел Максимович Ягунов посмертно награжден орденом Красного Знамени.

Известно, что при гибели Ягунова был ранен осколками снаряда в ногу политрук Исаков. Из-за начавшейся гангрены врачи решили «отнять» ногу. Политруку Исакову дали два стакана самогона, крепкой махорки и, когда он потерял сознание, ногу ампутировали. Через три недели он уже передвигался на протезах, которые сделали для него боевые товарищи. Однако, выбраться из подземелья Исаков не смог, он умер от истощения.

Историк Абрамов, переписывавшийся с Пироговым, приводит в труде его письмо:

«Ещё при Ягунове к нам два раза прилетали транспортные самолёты с Большой земли и сбрасывали на парашютах грузы с продовольствием. Оба раза грузы падали в районе карьера, что рядом с каменоломнями. Фашисты, торжествуя, забирали грузы, предназначенные для нас».

Из-за нехватки еды защитники каменоломен пустили на мясо ослабших лошадей, стали питаться забегающими в катакомбы кошками и собаками, перешли на крыс, которые расплодились в подземелье из-за большого количества трупов.

Несмотря на то что под землей температура воздуха не превышала 10 градусов по Цельсию, не хватало еды, воды, лекарств, здесь продолжали бороться за жизни раненых.

Солдаты научились бороться с отравляющими газами, передвигаться в темноте по натянутым в коридорах проводам, совершали вылазки для боев и сбора данных. Но жажда, голод, болезни были безжалостными. Одежда гнила от сырости, люди спали на камнях и во сне погибали от крайнего истощения.

Последние дни осажденных

Активная оборона Аджимушкайских каменоломен продолжалась до августа 1942 года. Организм человека не может долго выдерживать настолько нечеловеческие условия, люди стали массово умирать. Сил прорываться не было, сил серьезно воевать тоже. Осажденные охраняли входы и выходы, отбивались от немцев и готовили мелкие группы людей к переброске в леса к партизанам. Многие не смогли покинуть катакомбы из-за крайнего истощения, другие вышли и сразу попали в плен.

Ефросинья Валько, которая работала в Центральных каменоломнях на пищеблоке, рассказывала историкам, что в сентябре 6-8 женщин решили выйти из подземелья на поверхность:

«Мы четыре месяца не были на воздухе и не видели света, нам было просто тяжело смотреть. Мы были ходячие скелеты, тогда мне было 32 года, но выглядела я старухой».

14-летнему истощенному Михаилу Радченко, самому юному из выживших к осени бойцов каменоломни, покинуть подземелье приказал комиссар Иван Парахин:

— Он сказал мне «Миша, я знаю, что ты здесь умрешь, если останешься. Но, может быть, из тысячи возможностей, ты останешься живой». Дал два пакета сахара и несколько пар дамских чулок со складов, чтобы поменять их на продукты питания в Керчи. Я ему отдал свой карабин. Я вылез из одной из амбразур, прополз мимо окопа, в котором крепко спал один из наших караульщиков-румын. Когда я пришел домой, то мой брат едва узнал меня, а когда узнал, то отшатнулся. Потом он признался, что от меня и моей одежды сильно несло трупным запахом. В каменоломнях к этому запаху мы так привыкли, что его просто не чувствовали».

Михаил Радченко стал последним из защитников Аджимушкайских каменоломен. Он умер в 2017 году в возрасте 90 лет.

14 последних защитников

По подробным воспоминаниям прошедшего плен и выжившего Ильясова. В середине октября в штольни спускались отряды фашистов, чтобы обыскать подземелье, но тогда советские солдаты и медсестры яростно сопротивлялись. Потеряв в бою одного из немецких солдат, получив несколько раненых, фашисты отступили, но вернулись позже.

Во время зачистки фашисты выводили по семь бойцов из Малых и Центральных каменоломен. Оставшихся защитников Аджимушкайских каменоломен пленили 28-30 октября 1942 года.

28 октября 1942 года фашисты захватили семь защитников в Центральных каменоломнях, а 29 октября — четверых защитников в Малых. Однако, и в этот раз фашистам не удалось поймать всех, трое из солдат успели спрятаться в темноте Малых каменоломен. Их нашли с помощью собак-овчарок 30 октября. Из немецких донесений следует, что во время прочесывания каменоломен в конце октября были ранены два немца и 18 румын. Пленных повезли в Симферополь, не перенесли дорогу и скончались трое. Ильясов позже вспоминал:

«В Симферополе нас привезли в румынский штаб корпуса, около нас собралось много румынских офицеров и солдат. Затем вышел главный румынский генерал с другими генералами и высшими офицерами. Он сказал речь, которую нам переводили на русский язык. «Посмотрите на этих людей, они выполняли свой воинский долг до конца, это пример для всех нас. Если бы румынские солдаты и офицеры так хорошо воевали, то Советы мы бы с немецкой армией давно победили».

В ноябре 1943 году в Аджимушкайские каменоломни спустились советские солдаты, освободившие территорию Керченского полуострова. С ними в катакомбы вошел поэт Илья Сельвинский, помнящий подземелье накануне обороны. Увиденное повергло военных в ужас:

«Чем дальше мы уходили, тем тяжелее становился воздух. Пахло сыростью и тленом, на земле валялись тряпки, бумага, кости. Кое-где попадались не погребённые останки людей. На стенах были какие-то надписи, лозунги, фамилии. Мы обнаружили целый отсек, где лежали останки солдат. Лежали они на шинелях с винтовками. Некоторые лежали посередине подземной галереи, другие вдоль каменных стен, третьи — полусидя, откинувшись к стене. Это было страшное зрелище. Воздух здесь был ещё более тяжёлым. Раньше мне приходилось участвовать в пяти десантах, убивать фашистов, я видел гибель многих моих товарищей, но этот подземный отсек Аджимушкайских каменоломен мне до сих пор кажется каким-то кошмаром. Потрясенные, мы стояли и молчали. И тогда, в этой поистине гробовой тишине Сельвинский сказал: «Ну, вы как хотите, а я дальше идти не могу». И мы возвратились назад».

После войны в катакомбы спускались только «черные копатели» местные мальчишки в поисках оружия. Активно искать погибших стали в 1960-ых годах.

Архивы не найдены, герои не похоронены

Каждый год поисковые отряды России выезжают на вахту в район Аджимушкайских каменоломен для особых поисково-археологических работ. Это значит, что на территории катакомб поисковики не только ищут солдат и предают их останки земле, но специалисты археологии стремятся установить какова была жизнь в катакомбах.

— Немцы взрывали каменоломни авиабомбами, обвалы становились братскими могилами. Завалы остались до сих пор, поисковики переворачивали камни руками. Это было самое сложное, что я делал. Но это делать необходимо, ведь под теми камнями так и лежат люди, — рассказывает командир кировского отряда «Линия фронта» Денис Прощин.

Председатель поискового отряда «Долг» Юрий Семененко выезжает в Аджимушкайские каменоломни каждый год.

— Освобождаем культурный слой по камушку, только вручную. Работы там опасны, есть риск обвалов, поэтому техника безопасности превыше всего. Мы многого не знаем, нет точных карт и ориентировок, что и где находилось, поэтому важны любые находки. Нельзя ничего упустить.

Военно-археологические работы продолжаются больше 50 лет. Было поднято свыше трёх тысяч погибших солдат. Однако за всё это время так и не удалось найти военный архив с данными всех защитников Аджимушкайских каменоломен. Радует, что под землей бумага лучше сохранилась, значит, документы ещё можно расшифровать. На вопрос, был ли военный архив уже найден «черными копателями» или местными жителями после войны, Семененко уверено утверждает:

— Нет, он точно там. Где-то обязательно кто-то да рассказал, что находил эти документы. В 2016 году обнаружили под завалами трактор. Не так давно нашли кухню, её отрезало одним из обвалов. С её координатами поисковики уже могли понять, что по донесениям могло находиться рядом. Поэтому нам и важно понять, где и что находилось в катакомбах, где ошибся на 1-2 коридора и уже потерян в темноте. Защитники надежно укрыли документы, осталось только понять, где они.

Несмотря на десятилетия работы специалистов, под камнями остается ещё много погибших защитников Аджимушкайских каменоломен.  Однако риски обвалов, разбор завалов вручную, сильно усложняет ход раскопок. В таких условиях поисковики уверены, что работ хватит ещё на 50 лет . Герои Аджимушкая дождутся своих спасителей и выберутся из подземелья.

Μeмopиaльный кoмплeкc «Γepoям Аджимушкaя» был oткpыт 15 мaя 1982 г. Откpытиe былo пpиуpoчeнo к 40-лeтию Аджимушкaйcкoй oбopoны.

Эпический подвиг Героев Аджимушкая