Прогремела гроза, прошумела, затухая, грохочет вдали
Золотые лучи словно стрелы, сквозь клокастые тучи прошли.
Воздух полон прохлады и тени, встала радуга светлым венцом,
И тяжелые грозди сирени наклонились над нашим крыльцом.
Хорошо на весеннем просторе по откосу бежать наугад, —
Окунуться в душистое море, захлестнувшее дремлющий сад.
Сколько белых и темно-лиловых вдоль ограды кустов разрослось!
Ветку тронешь — дождем лепестковым осыпается мокрая гроздь,
В легкой капельке, свежей и чистой, отразился сверкающий день,
И в саду каждой веткой росистой торжествующе пахнет сирень.

Роберт Рождественский

П. Кончаловский. Сирень (1939 г.)

СИРЕНЬ

Фиолетовой, белой, лиловой,
Ледяной, голубой, бестолковой
Перед взором предстанет сирень.
Летний полдень разбит на осколки,
Острых листьев блестят треуголки,
И, как облако, стелется тень.

Сколько свежести в ветви тяжелой,
Как стараются важные пчелы,
Допотопная блещет краса!
Но вглядись в эти вспышки и блестки:
Здесь уже побывал Кончаловский,
Трогал кисти и щурил глаза.

Тем сильней у забора с канавкой
Восхищение наше, с поправкой
На тяжелый музейный букет,
Нависающий в желтой плетенке
Над столом, и две грозди в сторонке,
И от локтя на скатерти след.

Александр Кушнер (14 сентября 1936, Ленинград). Иосиф Бродский дал общую оценку его творчества: «Александр Кушнер — один из лучших лирических поэтов XX века, и его имени суждено стоять в ряду имён, дорогих сердцу всякого, чей родной язык русский».

Сирень
Из букета целого сиреней
Мне досталась лишь одна сирень,
И всю ночь я думал об Елене,
А потом томился целый день.

Всё казалось мне, что в белой пене
Исчезает милая земля,
Расцветают влажные сирени,
За кормой большого корабля.

И за огненными небесами
Обо мне задумалась она,
Девушка с газельими глазами
Моего любимейшего сна.

Сердце прыгало, как детский мячик,
Я, как брату, верил кораблю,
Оттого, что мне нельзя иначе,
Оттого, что я ее люблю.
Николай Гумилёв

СИРЕНЬ
Положим,- гудение улья,
И сад утопает в стряпне,
И спинки соломенных стульев,
И черные зерна слепней.
И вдруг объявляется отдых,
И всюду бросают дела.
Далекая молодость в сотах,
Седая сирень расцвела!
Уж где-то телеги и лето,
И гром отмыкает кусты,
И ливень въезжает в кассеты
Отстроившейся красоты.
И чуть наполняет повозка
Раскатистым воздухом свод, —
Лиловое зданье из воска,
До облака вставши, плывет.
И тучи играют и горелки,
И слышится старшего речь,
Что надо сирени в тарелке
Путем отстояться и стечь.
Борис Леонидович Пастернак (10 февраля 1890 г. — 30 мая 1960 г.)

Поколенью с сиренью
И с Пасхой в Кремле,
Мой привет поколенью
По колено в земле,

А сединами — в звездах!
Вам, слышней камыша,
— Чуть зазыблется воздух —
Говорящим: ду — ша!

Только душу и спасшим
Из фамильных богатств,
Современникам старшим —
Вам, без равенств и братств,

Руку веры и дружбы,
Как кавказец — кувшин
С виноградным! — врагу же —
Две — протягивавшим!

Не Сиреной — сиренью
Заключенное в грот,
Поколенье — с пареньем!
С тяготением — oт

Земли, над землей, прочь от
И червя и зерна!
Поколенье — без почвы,
Но с такою — до дна,

Днища — узренной бездной,
Что из впалых орбит
Ликом девы любезной —
Как живая глядит.

Поколенье, где краше
Был — кто жарче страдал!
Поколенье! Я — ваша!
Продолженье зеркал.

Ваша — сутью и статью,
И почтеньем к уму,
И презрением к платью
Плоти — временному!

Вы — ребенку, поэтом
Обреченному быть,
Кроме звонкой монеты
Всё — внушившие — чтить:

Кроме бога Ваала!
Всех богов — всех времен — и племен…
Поколенью — с провалом —
Мой бессмертный поклон!

Вам, в одном небывалом
Умудрившимся — быть,
Вам, средь шумного бала
Так умевшим — любить!

До последнего часа
Обращенным к звезде —
Уходящая раса,
Спасибо тебе!

Марина Цветаева. 16 октября 1935

Сияет дух сиреневый
Волнуемый листвой.
Свирелевый, игреневый —
День пахнет синевой.
Звени свирель, рассказывай,
Покалывай в груди,
Опаловой, топазовой
Зарею береди!
Ахадов Эльдар

О том, как хороша природа
Самуил Маршак

О том, как хороша природа,
Не часто говорит народ
Под этой синью небосвода,
Над этой бледной синью вод.

Не о закате, не о зыби,
Что серебрится вдалеке,-
Народ беседует о рыбе,
О сплаве леса по реке.

Но, глядя с берега крутого
На розовеющую гладь,
Порой одно он скажет слово,
И это слово — «Благодать!»

Шёл месяц май. Всё начало цвести.
И нам с тобой чуть больше двадцати.
Мы были ласковы, а времена грубы.
Никто своей ещё не знал судьбы.

Летела жизнь, бурлива и резва,
Забылись песенки печальные слова,
Но вдалеке порой я различал,
Как в песне старой колокол звучал.

Текли слова, как будто бы из сна:
«Никто, никто судьбы не может знать».
Текли года и думалось не раз,
Что всё давно в судьбе сбылось у нас.

Вернулся май и вспомнилось сейчас:
Всё в этой жизни решено за нас.
Всё решено, но слышится опять:
«Никто, никто судьбы не может знать».

Владимир Захаров