Настоящие, старинные церковные била — это не колокола, а самостоятельные примитивные плоские металлические инструменты, издающие звук от удара колотушкой. Малые и большие била до сих пор существуют в православных храмах в Афоне, в Иерусалиме, но они не имитируют звуки церковных колоколов. От старинного церковного била не требовалось звуков высокой красоты и соответствия определённому нотному ряду. Для церковного била главным  было оповестить всю округу с помощью громкого звука. Монотонные редкие или частые удары церковного била призывал прихожан к срочному сбору в храме или означали какое-то экстраординарное событие.

Как правило, использовали только одно малое или большое церковное било. В книге Н. Оловянишникова «История колоколов и колоколо-литейное искусство», дано определение церковному билу: «Било или билцо — металлическая или деревянная доска, около сажени длиной, в которую бьют особой колотушкой.

Различали два била — великое и малое, малое носили в руке, большое вешали на столбах».

От древнеславянского слова «било» происходит английское «bell» — колокол.

Русский человек любит во всем простор и красоту! И когда приходилось выбирать: звонить в колокола или «бить в било», то есть стучать колотушкой по доске, всегда выбирали мелодичные звуки русских колоколов.

Колокольный звон своей красотой и мелодичностью пленил душу русского человека, и эта любовь распространилась по всей Русской земле, вытесняя примитивные старинные церковные била. Русские мастера научились отливать уникальные колокола, с необычайно красивым звуком, и с течением времени стало общепризнанно в мире, что нигде нет ничего лучше русских колоколов. Колокольный звон стал одной из христианских святынь и неотъемлемой частью Русской Православной Церкви!

Церковный колокольный звон универсален, он в полной мере соответствует всем требованием Церкви. Колокольный звон предусмотрен церковным уставом в особые моменты Божественной Литургии. Церковные колокола многоголосы и могут вызванивать молитвы, различные перезвоны, переборы, они звучат по-разному, и прихожане различают Благовест, Пасхальные звоны, Водосвятные, погребальные, встречные, Рождественские, Свадебные перезвоны и  многое другое.

Старинное церковное било очень ограничено в своих возможностях, им не исполнить и десятой доли того музыкального многообразия, на которое способны церковные колокола. Это была одна из причин, по которой отказались от примитивных церковных бил.

Старинные церковные била со временем и вовсе прекратили использовать в церквях на Руси, хотя кое-где они ещё остались, как память о церковной старине.

Набор бронзовых пластин, подобранных по звукоряду, наподобие металлофона, не является церковными билами.
До появления таких металлофонов в нашей Русской Церкви вообще никогда не было такого понятия, как «плоские колокола» или «звонница из бил».

Для воспроизведения колокольных звонов на Западе уже давно широко применяют «плоские колокола» в оркестрах, на концертах, в спектаклях, в театральных представлениях, развлекательных шоу и т.д., так как они легче в транспортировке и дешевле бронзовых классических колоколов в десятки и сотни раз. Самый крупный перекупщик колоколов, атеист господин Шариков В.Г., является руководителем Колокольного центра при храме Николая Чудотворца в Заяицком, открыл курсы звонарей, занят бурной коммерческой деятельностью.

Возможно, в театрах, на концертах и уместны звоны бил и колоколов в сочетании с другими музыкальными инструментами, и целыми оркестрами, но это совсем другое дело, это не церковные звоны. В православной церкви все должно быть благочинно и соответствовать церковному уставу. Когда поет церковный хор на клиросе, ему не нужны никакие музыканты, так и церковному колокольному звону не нужны никакие дополнительные музыкальные инструменты.

Музыкальные перезвоны на билах, воспроизводящих колокольный звон, подобны ксилофону. Ударный музыкальный инструмент ксилофон (от греч. ξύλον — дерево + φωνή — звук) представляет собой ряд деревянных брусков разной величины, каждый из брусков издаёт при ударе звук определённой высоты и тона, то есть все звуки нотного ряда. Металлофон — ударный музыкальный инструмент, состоящий из ряда металлических пластин, по которым для извлечения звука ударяют специальным молоточком.
Музыканты Геннадий Харламов и Виктор Данилевич увозят с собой из Евпатории прекрасные воспоминания о нашем городе. На съёмке — фрагмент выступления на Соборной площади у Свято-Николаеского собора в Евпатории 17 июля 2015 года музыкантов, играющих на металлофоне.

Самый известный из русских звонарей по происхождению армянин Константин Константинович Сараджев (1900—1942 г.г.) — звонарь-виртуоз, теоретик русского колокольного звона. Обладая абсолютным музыкальным слухом, Константин с 14 лет начал серьёзно заниматься колокольным звоном и мог отчётливо различать 1701 звук в пределах одной октавы. Сараджев развивал свою теорию музыки и сделал нотную запись 317 звуковых спектров наиболее крупных колоколов всех московских церквей, монастырей и соборов. Рукопись хранится в музее Данилова монастыря.

Колокола Сараджева звучали мягко и гармонично, как божественная музыка, а не как звоны. Его часто называли не звонарем, а колоколистом, он считал, что колокол — это «звуковое дерево» в виде корня, ствола и кроны.

Константин Сараджев писал:
« Колокол есть моя специальность, мое музыкальное творчество на колоколах. У меня имеется сто шестнадцать произведений, которые по своим исключительно тонким различиям звуковых высот приемлемы для воспроизведения только на колоколах. Для этого нужен особый слух… Его можно назвать „истинный слух“. Это способность слышать всем своим существом звук, издаваемый не только предметом колеблющимся, но вообще всякой вещью. Звук кристаллов, камней, металлов. Пифагор, по словам своих учеников, обладал истинным слухом и владел звуковым ключом к раскрытию тайны природы. Каждый драгоценный камень имеет свою индивидуальную тональность и имеет как раз такой цвет, какой соответствует данному строю. Да, каждая вещь, каждое живое существо Земли и Космоса звучит и имеет определенный, свой собственный тон. Тон человека постигается вовсе не по тону его голоса, человек может не произнести ни одного слова в присутствии человека, владеющего истинным слухом; однако им будет сразу определен тон данного человека… Для истинного слуха пределов звука — нет, как нет предела в Космосе! »

« Я сознаю и чувствую, что мировоззрение звуковое мое необходимо для музыкальной науки будущего. Но, к великому моему горю, я не вижу, чтобы кто-нибудь мог понять меня. … Посвятить… в теорию моей музыки я не вижу возможности, потому что не встречал такого, как мой, слуха. Должно быть, только в будущем у людей будет такой слух, как мой?.. Только в нашем веке я одинок, потому что я слишком рано родился! »

К. К. Сараджев мечтал о создании Московской концертной звонницы, которая будет предназначена для исполнения музыкального, а не церковного звона. Он понимал, что его искусство — уже не церковный звон: «… это грех так звонить,… Господь накажет меня за такой звон».