Легенды Крыма.

Чёрная кошка — карасевда

— Облако, если ты летишь на юг, пролети над моей деревней, скажи Гюль-Беяз, что скоро вернется домой Мустафа Чалаш.
Пролетело облако, не стало видно за тюремной решеткой.
Целую ночь работает Мустафа Чалаш, чтобы разбить кандалы. Только “не там ломится железо, где его пилят”.
— Демир егелеген ерден копалмаз.
Лучше не спеши домой, Мустафа. Подкралась Карасевда, чёрная кошка и ходит близко от твоего дома. (далее…)

Легенды Крыма.

Солдаткин мост

Теперь пройти ночью не страшно, кругом все застроено. А раньше был пустырь и над обрывом стояла кузница, а в кузнице жил цыган-кузнец.
Бил молотом кузнец по наковальне, летели в стороны искры. Скалил зубы цыган, хохотал.
— Хватить по голове, мозги, как искры, разлетятся.
— А, чтоб тебе! — говорили люди и избегали без надобности ходить к кузнецу.
Недалеко жила молодая солдатка. Муж ушел на войну в Туретчину, и два года не было вести о нем.
— Верно, убили, а не то — так просто помер.
Приглянулась солдатка цыгану, стал он к ней захаживать. Когда орехов, когда чего другого носил. (далее…)

Легенды Крыма.

Разбойничья пещера

Много лет прошло, как увезли в Сибирь Алима, а старокрымская гречанка, укачивая дитя, всё ещё поёт песенку об удальце, который не знал пощады, когда нападал, но глаза которого казались взглядом лани, когда он брал на руки ребёнка.
И в долгие зимние вечера, когда в трубе завывает ветер и шумит недобрым шумом бушующее море, татары любят, сидя у очага, послушать рассказ старика о последнем джигите Крыма — Алиме, которым гордились горы, потому что в нем жило безумие храброго и потому, что никогда не знали от него обиды слабый и бедняк.
Шел прямо к сердцу Алимов кинжал, взмах шашки его рассекал пополам человека и заколдованная пуля умела свернуть за скалу, чтобы настичь укрывшегося. (далее…)

Легенды Крыма.

Письмо Магомету.

Татары говорят: мир людей — точильное колесо, оно выгодно тому, кто умеет им править. Фатимэ, жена Аблегани, варила под развесистой орешиной сладкий бекмес из виноградных выжимок и думала горькую думу.
Три года не прошло, как праздновали её той-дугун.
Первая красавица деревни, как персик, который начинает поспевать, она выходила замуж за первого богача в долине. Свадебный мугудек, обвитый дорогими тканями и шитыми золотом юзбезами, окружало более ста всадников. Горские скакуны, в шелковых лентах и цветных платках, обгоняли в джигитовке один другого. Думбало било целую неделю и чалгиджи не жалели своей груди. (далее…)

Легенды Крыма.

Шайтан-сарай

— Расскажи, Асан, почему люди назвали этот дом — Чёртовым.
Асан сдвинул на затылок свою барашковую шапку, было жарко, и усмехнулся.
— Расскажу — не поверишь. Зачем рассказывать!
Мы сидели под плетнем у известного всем в долине домика в ущелье Ялы-Богаз. Ущелье, точно талья красавицы, делит долину на две. На севере — отузская деревня с поселками, старые помещичьи усадьбы, татарские сады. На юге — виноградники, сбегающие по склонам к морю, и среди них — беленькие домики нарождающегося курорта. (далее…)

Легенды Крыма.

Козья гора — Эчкидаг

Али, красавец Али, тебя еще помнит наша деревня, и рассказ о тебе, передаваясь из уст в уста, дошел до дней, когда Яйла услышала гудок автомобиля, и выше ее гор, сильнее птицы, взвился бесстрашный человек.
Не знаю, обогнал бы ты их на своем скакуне, но ты мог скорее загнать любимого коня и погубить себя, чем поступиться славой первого джигита.
Быстрее ветра носил горный конь своего хозяина, и завидовала отузская молодежь, глядя, как гарцевал Али, сверкая блестящим набором, и как без промаха бил он любую птицу на лету. Недаром считался Али первым стрелком на всю долину и никогда не возвращался домой с пустой сумкой. (далее…)

Легенды Крыма.

Чёртова баня.

Не верьте, когда говорят: нет Шайтана. Есть Аллах — есть Шайтан. Когда уходит свет, — приходит тень. Слушайте! Вы знаете Кадык-Койскую будку? За нею грот, куда ходят испить холодной воды из скалы. В прежние времена тут стояла придорожная баня, и наши старики еще помнят её камни.
Говорят, строил её один отузский богач. Хотел искупить свои грехи, омывая тело бедных путников. Но не успел. Умер, не достроив. Достроил ее деревенский кузнец-цыган, о котором говорили нехорошее.
По ночам в бане светился огонек, сизый с багровым отсветом. Может быть в кагане светился человеческий жир. Так говорили. (далее…)